Содержание:

Сестре Шуре.

  В этом мире я только прохожий,

  Ты махни мне веселой рукой.

  У осеннего месяца тоже

  Свет ласкающий, тихий такой.

  В первый раз я от месяца греюсь,

  В первый раз от прохлады согрет,

  И опять я живу и надеюсь

  На любовь, которой уж нет.

  Это сделала наша равнинность,

  Посоленная белью песка,

  И измятая чья-то невинность,

  И кому-то родная тоска.

  Потому и навеки не скрою,

  Что любить ни отдельно, ни врозь,

  Нам одною любовью с тобою

  Эту родину привелось.

  13 сентября 1925

10 июля 2011 года исполняется 30 лет

государственному Литературному Музею Сергея Есенина

в Ташкенте

Алина Дадаева

Вот он, удел желанный…

Весна, еще не вполне разобравшись со своими зимними делами, потребовала у ташкентских хафизов стихов. Поэты ответили. Три пятницы подряд в Ташкенте шли литературные вечера. Место встречи самое предсказуемое - Музей Сергея Есенина со своей романтической историей и надеждами, которые на него возлагают по сей день. О нем сегодня и пойдет речь.

Центр Ташкента. Среди старых многоэтажек и новых магазинов гордо, но как-то одиноко выглядит памятник Хамиду Алимджану. Трудно отгадать, в котором их этих многочисленных соседних зданий разместился другой великий поэт - Сергей Есенин. Прохожие удивленно качают головами: «Что? Есенин?.. Музей?.. Нет, не знаем». Только через полчаса, походив по кругу, можно выйти к небольшому домику. И, оглядевшись, увидеть, где находишься: улица Пушкина, тупик Льва Толстого, музей Сергея Есенина.

Одна моя знакомая, узнав, что в Ташкенте существует такое место, удивленно воскликнула: «А откуда экспонатов-то набрали?». Большее тридцати лет назад, когда ребром встал вопрос о создании музея, об этом спрашивали многие и на самых высоких уровнях. В воспоминаниях «Глупое сердце, не бейся! Музейная предыстория» искусствовед, ныне директор клуба-музея Анны Ахматовой, а в те годы одна из основателей объекта повествования, Альбина Витольдовна Маркевич пишет: «Мсыль о музее не давала покоя и привела меня к моему однокласснику по вечерней школе Юре Глассу. Рассказываю о замысле, потому что кому как не ему, организатору большинства музеев в Узбекистане и руководителю музейного отдела Управления охраны памятников Министерства культуры, всё знать о реальности подобного дела. Выслушал, рассмеялся:

- С ума сошли, что ли? Из чего музей делать и где? Это пустое! Кто будет этим заниматься?

- А с чего же начинать?

-- Что начинать?

- Ну музей…

- Да я же сказал: материалы, люди и место. А вы это что, серьезно?

Мне показалось, что только это и было нужно знать.

Командировка в Ургенч, где в то время шла подготовка к открытию музыкального училища, и наш методкабинет подготавливал его документацию, навела меня на мысль познакомиться и с документальным обоснованием создания музеев.

Опять к Юре, то бишь Юрию Исааковичу Глассу. Он объяснил мне, какие бывают музеи, посмеиваясь, рассказывал о случаях из своей богатейшей практики. И вдоуг просверлил меня колючим взглядом:

- А ведь это история - приезд Есенина в Ташкент! Попробуем!

КРУПИЦЫ ПАМЯТИ

14 мая 1921 года. Поэт Александр Васильевич Абрамов, известный широкой публике под псевдонимом Александра Ширяевца, встречает в Ташкенте своего давнего друга по переписке Сергея Есенина. И начинаются поэтические вечера - в Ташкентском Союзе поэтов, в Студии искусств, в клубе Красной Армии, в Доме имени Луначарского, перед сеансами в кинотеатрах «Зимняя Хива» и «Туран». А затем и в читальном зале Туркестанской публичной библиотеки, где впервые звучит поэма «Пугачев». В перерывах между литературными встречами поэт гуляет по старому городу, осматривает памятники в районе Шейхантаура, гостит в доме купца Назарбекова, слушает узбекскую музыку и стихи местных поэтов в пригородном кишлаке Келес.

Но вот, пожалуй, и всё. Разве что сквозные образы Востока в есенинском цикле «Персидские мотивы». Разве что многочисленные поклонники Есенина, бережно хранившие десятки лет крупицы памяти о его пребывании в наших краях. Разве что любимая дочь поэта Татьяна Есенина, много лет проработавшая в Ташкенте и покинувшая его только посмертно. Вот, пожалуй, и всё…

ТЫ ПОМНИШЬ, КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ…

Окружной Дои офицеров переполнен. На улице 1975 год. В зале проходит выставка картин молодого художника-любителя Вадима Николюка. Картины посвящены творчеству Есенина. Среди гостей и дочь поэта Татьяна Сергеевна. В книге отзывов она напишет следующее: «Выставка полотен Вадима Николюка, которого я знаю как автора дипломной работы о Есенине, явилась для меня большой неожиданностью. Не преувеличивая, скажу, мне не приходилось еще встречать более удачных попыток выразить настроение поэзии Есенина средствами живописи».

И не только живописи. Художник читает стихи. Благодарная публика подхватывает любимые строки. Не знакомые доселе люди перестают быть чужими: общий интерес, общее желание, общее стнемление. Все понимают, что так просто это закончиться не должно. Где-то на горизонте уже реет идея создания музея, пока слишком дерзкая, чтобы стать очевидной. Ведь главные вопросы - что-где-когда и кто-и-на-какие-средства грозят перейти в разряд риторических. Быстрее всего разрешается вопрос о субъектах будущего неопределенного процесса. Это, естественно, Вадим Николюк, недавно познакомившаяся с ним Альбина Маркевич, известный есенинолюб Сергей Зинин и литератор Петр Тартаковский. В скором времени в полку прибывает и складывается инициативная группа из одиннадцати человек. Цель также обретает определенные очертания - создание клуба «Собеседник».

С поиском места - сложнее. Активистов приглашает средняя школа имени Омара Хайяма на Актепе. Начинаются споры: «Стоит ли размещаться столь далеко от центра? Стоит ли довольствоваться рангом школьного музея?» Но выбирать особо не из чего, поэтому приходится согласиться. И вдруг страшное событие - пожар в ТЮЗе. Зал отдают погорельцам. «Собеседник» со всеми своими картинами и планами на будущее снова лишен пристанища. На какое-то время приютили в библиотеке имени Есенина. Но теперь в процесс вовлекается вс1 большее количество известных людей: архитектор Феруз Ашрафи, в те годы замминистра культуры, поэт Эркин Вахидов, переводчик на узбекский язык цикла «Персидские мотивы». Активисты облюбовали дом Михайловых, где в свое время три раза побывал Есенин. Место хорошее, напрямую связанное с поэтом. Но руководство отказывает, аргументируя тем, что здесь будет строиться библиотека имени Навои. Нине на этом месте пятизвездочный отель «Марказий», или «Шератон», как он назывался ранее.

Но всё-таки свершилось. Будущему музею предоставили помещение в филиале Дворца культуры на массиве Высоковольтный. К тому времени у есенинолюбов уже была собрана недюжинная коллекция экспонатов: прижизненные издания произведений поэта, книжные знаки есенинской тематики из коллекции экслибрисов С.Зинина, этнографические предметы быта ташкентцев 20-х годов, литературоведческие работы из личной библиотеки П.Тартаковского, ценные материалы из архива А.В.Ширяевца, бескорыстно подаренные его невестой Маргаритой Новиковой, десятки произведений С.А.Есенина, изданных на русском и других языках народов мира. Буклеты и наборы фотографий из Константиново, родного села поэта, привозит А.Маркевич. Поиски экспонатов не прекращаются. Второго апреля 80-го через весь город в общественном транспорте едет … стул из дома журналиста Михайлова, на котором когда-то сидел Сергей Александрович Есенин. А со всех городов Узбекистана бескорыстно идут книги, книги… Наступает долгожданный 1981-й.

«И вот 10 июля. 15.00. Возле обычного жилого дома человек 120, несмотря на жару, собрались по необычному и долгожданному поводу - открывается музей Сергея Есенина.

Митинг начинается словами народного поэта Узбекистана, переводчика Есенина Эркина Вахидова. Заканчивает он свое обращение к собравшимся так:

- Известно, что ни в Москве, ни в Ленинграде у Есенина не было своего дома, а у нас, в Ташкенте, он теперь получил постоянную прописку. Навсегда! Спасибо создателям музея, прекрасным энтузиастам!

Среди выступающих представители райисполкома, райкома, городка, но они без официальной парадности, а как-то взволнованно и тепло приветствовали собравшихся гостей и создателей музея,» - вспоминает А.В.Маркевич.

НАША ЭРА

Наверное, излишне говорить, что Вадим Николюк стал первым директором музея. А сам музей через несколько лет получил статус государственного. Казалось бы, историю с хорошим концом можно завершить, ведь время имеет свойство застывать в безжизненных стенах многих музеев. Но, к счастью, этого не случилось. Достаточно вспомнить этимологию названия учреждения: место, где обитают музы. И музы пришли… Но прежде пройдемся по самому месту.

Музей давно сменил адрес. Новая экспозиция была открыта 10 июня 1999 года после генеральной реконструкции. Экспонаты, а их число в настоящее время достигает почти трех тысяч единиц, размещены в трех залах. Коллекция основного зала повествует о литературной жизни Туркестана начала минувшего века. На стенах - обилие фотографий, большая карта Ташкента, где отмечены маршруты, по которым передвигался поэт. Здесь же находится реконструированная гостиная 20-х годов, где стоит вышеупомянутый легендарный стул.

Название второго зала «Есенин и Восток» говорит само за себя. Но самой яркой, на мой взгляд, является третья комната - «Есенин и мы». Я бы назвала её так: «Краткая смерть и вечная жизнь». Ведь помимо большой коллекции книг тут находятся две небольшие вещи: посмертная маска поэта и маленький магнитофон, откуда доносится голос самого Есенина, читающего монолог Хлопуши из поэмы «Пугачев»: «…Эту голову с шеи сшибить нелегко!.. Проведите!.. Проведите меня к нему, я хочу видеть этого человека!»

Лекционный зал музея всегда полон. За три десятилетия здесь прошло бессчетное количество литературно-музыкальных вечеров, лекций для любителей литературы и искусства, научных конференций. На ежегодных «Есенинских чтениях», приуроченных ко дню рождения поэта, выступают известнейшие исследователи его творчества. Да и знаковой даты не требуется: для всех желающих экскурсию организует старший научный сотрудник музея Борис Анатольевич Голендер.

Музей Есенина стал главной площадкой крупнейшего Ташкентского открытого фестиваля поэзии. В предшествующие годы он собирал талантливых поэтов не только Узбекистана, но и ближнего и дальнего зарубежья. Сюда приезжали в разные годы Анатолий Нейман, Глеб Шульпяков, Вера Павлова. Читали стихи и наши соотечественники Александр Файнберг, Вадим Муратханов, Санжар Янышев. И по сей день с определенной регулярностью на минисцене лекционного зала выступают такие поэты, как Сухбат Афлатуни, Баходир Ахмедов, Вика Осадченко, Николай Ильин и многие другие.

«Музей богат традициями, и наша цель - сохранить их, - говорит нынешний исполнительный директор Абдувасид Камилов. - Он никогда не должен превратиться в склад древностей, но должен оставаться живым центром, объединяющим всех творческих людей, неравнодушных к русской и шире - мировой - культуре».

И НЕМНОГО ПОЭЗИИ

  …Золото холодное луны,

  Запах олеандра и левкоя,

  Хорошо бродить среди покоя

  Голубой и ласковой страны…

 В мае нынешнего года исполняется 90 лет со дня прибытия Сергея Есенина в «голубую и ласковую страну». Приближается и второй юбилей - тридцатилетие со дня основания музея. На стенах лекционного зала, как в тот далекий памятный год, появились новые картины первого директора Вадима Николюка. Состоялась презентация новой книги Сергея Ивановича Зинина «Поездка Сергея Есенина в Туркестан». Альбина Витольдовна .Маркевич собирает группу ценителей творчества Есенина, которые примут участие в конкурсе чтецов произведений русского поэта. Как будто три десятка лет ничего не изменили. Впрочем, ничего удивительного. Если над поэзией не властно само время, то почему должен быть исключением её ташкентский островок?

  Газета «Леди», Ташкент, 17 марта 2011 г.

Игорь Рындин

К 15-летию дома-музея С.А.Есенина

В дни весенние, в город Востока

Приехал Есенин издалека.

Может быть как-то, может быть боком

К тайнам Востока коснуться слегка.

Может к Ширяевцу, может к Хафизу,

Может быть, тайны Востока влекли?

Только приехал Есенин без визы

Так далеко от рязанской земли.

Разве он думал, читая «Емельку»,

 Так, что у окон собрался народ:

Мол, поживу у собрата недельку…

Вышло иначе, наоборот.

Вышло не мало, вышло не быстро,

И, хоть пролетели теперь уж года,

Здесь он, Есенин, останется чистым,

В сердце останется навсегда!

* * *

Но может быть, от культуры уроды

Домик музейный под склад отдадут,

Имя Есенин затопчут на годы…

 Имя поэта останется тут!

  1996 г.

И.Рындин. Сборник «неправильных»

стихов. Ташкент, 2010, с.10.

Сергей Южный

Отклики на смерть С.А.Есенина

в Ташкенте в 1926 году.

О смерти С.Есенина в Узбекистане ташкентская общественность узнала 31 декабря 1925 г. В республиканской газете «Правда Востока» в этот день на 1-ой странице появилось небольшое извещение. В траурной рамке приводилось имя и фамилия поэта «Сергей Есенин», сопровождавшееся краткой информацией: «Ленинград. 28 декабря. Покончил жизнь самоубийством поэт Сергей Есенин».

Известие это вызвало живой отклик у ташкентской творческой интеллигенции. Писатели, поэты, критики еще хорошо помнили двухнедельное пребывание Сергея Есенина в мае 1921 года. В их памяти остались не только личные встречи с московским гостем, но и творческий вечер Есенина в Туркестанской публичной библиотеке 25 мая 1921 г., выступление поэта с лекцией об имажинизме в ташкентском клубе Красной Армии, его встречу со слушателями «Студии живого слова» при Публичной библиотеке, первое чтение поэмы «Пугачев» на квартире ташкентского поэта В.И.Вольпина.

  При встрече с ташкентскими поэтами С. Есенин вольно или невольно приходилось рассматривать и вопросы профессионального мастерства. Ташкентское объединение поэтов было малочисленным. Не было единой четко выраженной поэтической школы. В 1919 году был создан «Кружок поэтов», члены которого выпустили сборники стихов «Лирика», «Рассвет» и др. Поэты при вступлении в кружок указывали на свою принадлежность к различным литературным направлениям. Здесь были «футуристы» (Г.Светлый), «имажинисты» (В.Вольпин), «крестьянские поэты» (П.Дружинин, А.Ширяевец) и др. Когда в 1920 году в Ташкенте организовали Ташкентское отделение Всероссийского Союза поэтов, то многие понимали, что это было формальное объединение, в котором не было лидера, не было своей программы. Оторванность от Центра была заметной. В партийном журнале отмечалось незавидное состояние местной духовной жизни: «Обычная атмосфера медвежьих углов глухой провинции усугубляется оторванностью от центров, плохой информацией о текущих событиях, литературным голодом». Ко времени приезда Есенина мало что изменилось. В принятую декларацию были включены позаимствованные из документов Центра тезисы о пропаганде в обществе идей нового, революционного искусства, но они были далеки от реальности. Неудивительно, что в местной печати 21 декабря 1920 года появился фельетон, в котором едко высмеивалась позиция Союза поэтов и их любовь к громким революционным фразам. Называя Ташкентский Союз поэтов «Союзом детишек на мелочишко», автор фельетона писал:

  Растревожили ваши чувства!

  Мы ль на нее не мастера?

  «Революция в искусстве?»

  - Раз, два, вот она! Ура!

  В Ташкенте было немало прозаиков и поэтов, претендующих на признание своего таланта. По публикациям и выступлениям на поэтических вечерах читатели знали произведения Александра Ширяевца, Валентина Вольпина, Семена Окова, Павла Дружинина, Бориса Лавренева, Александра Зонина, Анну Алмаатинскую, Джуру (Ю.Пославского), Георгия Светлого (Г.Павлюченко), Алексея Плотникова, Аполлона Норманна, Александра Балагина и других. Многие опубликованные в Ташкенте стихи местных поэтов были слабыми. С.Есенин мог познакомиться с изданными в 1919-1920 годах книгами «Мотивы города и революции», «Солнцебунт и ржа» Г.Светлого, «Рабочая соната» С.Терентьева, «Стихи и проза» А.Нормана, «Этапы» С.Окова, «Ярмо и воля» В.Вольпина, «Круг заклятый» Д.Кирьянова и других авторов.

  К дню печальной вести о трагической гибели поэта число лиц, лично общавшихся с Есениным в Ташкенте, значительно сократилось. В Москве скончался А.Ширяевец, в Киеве умер директор Публичной библиотеки Н.Кулинский. Переехали на постоянное жительство в Центральную Россию В.Вольпин, П.Дружинин, С.Оков, Г.Светлый (Павлюченко), Б.Лавренев и другие. Поводом для отъезда русской творческой интеллигенции послужило провозглашение в 1924 году Узбекской ССР, объединившая значительную часть территории бывшей Туркестанской Автономной Республики, а также земли бывших Бухарской и Хивинской Республик. Утверждение республики в составе СССР свидетельствовало о выдвижении на первый план интеллигенции из лиц местной национальности.

В русской поэзии Узбекистана второй половины 20-х годов стали звучать голоса молодых, начинающих поэтов, связавших свою жизнь с Узбекистаном. Многие из них знали поэзию С.Есенина по поступавшим в Ташкент книгам поэта, литературным журналам и поэтическим сборникам. Поэты Узбекистана Абакумов Н., Вифлеемский Д., Лисин В., Майер А., Найденый П., Покровский В., Федоров К., Цукерваник Р., Черняев Ф. Эхов А. и др., писавшие на русском языке, публиковали свои поэтические произведения в узбекистанских журналах «Семь дней», «Костры». . Изредка издавались поэтические сборники. В Ташкенте во второй половине 20-х годов были напечатаны сборники стихов «Леса» (1927), «Придорожные травы» (1927).

Весть о смерти Сергея Есенина не могла не взволновать ташкентских поэтов. Правление Ташкентской Ассоциацией Пролетарских Поэтов (ТАПП) решило официально почтить память Есенина. В республиканской газете «Правда Востока» 8 января 1926 г. в подборке материалов «Сообщения по Ташкенту» появилось расширенное объявление:

Вечер памяти Сергея Есенина.

  10-го января в доме работников просвещения (угол Аулиэ-Атинской и

  Чимкентской) состоится литературный вечер, посвященный памяти

  Сергея Есенина. Доклад на тему «Русь кабацкая и Советская» -

  сделает Дм. Вифлиемский, содокладчиком выступит т. Н.Попов.

  Членами литературного кружка ТАППа будут прочитаны стихи Есенина.

  Вход свободный. Начало ровно в 8 час.вечера..

Дмитрий Яковлевич Вифлиемский (правильно Вифлеемский) не был поэтом-профессионалом. В основном занимался вопросами преподавания русского языка в нерусских школах. Его учебники «Книга для чтения» для 7, 8 классов школ с узбекским языком обучения переиздавались в Узбекистане по 12 – 14 раз. В послевоенное время по его учебнику-хрестоматии «Русская советская литература» для 10-го класса школ с узбекским языком обучения училось несколько поколений школьников. В поэтическом сборнике «Леса» (1927) в цикле «Октябрь на Востоке» Д.Вифлеемский опубликовал стихотворения «В чайхане», «Девушка», «Страна песков». В журнале «Семь дней» (1926 – 27 гг.) напечатал стихотворения «Желтолиций студент», «Ямбы о Востоке» и др. Второй докладчик, поэт-любитель Н.Попов изредка печатался в местных газетах. Был активным членом поэтического кружка при Ташкентской Ассоциации Пролетарских поэтов.

Вечер памяти С.Есенина в Ташкенте состоялся в указанный в объявлении срок. . В «Правде Востока» 13 января 1926 г. в разделе «Сообщения по Ташкенту» был напечатан краткий отчет, позволяющий читателям представить картину проводимого мероприятия. :

Вечер памяти С.Есенина

10 января литературный Ташкент собрался в доме работников просвещения на вечер памяти ЕСЕНИНА. Небольшой уютный зал Дома просвещения переполнен самой разнообразной публикой. Здесь и комсомолец с книжками в руках, и врач в серой военной шинели.

Впереди, подле сцены, группа молодых начинающих поэтов - члены литкружка ТАПП.

С докладом о творчестве ЕСЕНИНА выступил тов. Вифлиемский.

- О ЕСЕНИНЕ нельзя говорить, как о боевом революционном поэте. В его творчестве нет призывных классовых мотивов, - указывает тов. Вифлиемский. – Он, прежде всего, лирик, сумевший просто и искренне отразить в своем творчестве настроение деревни. Он национальный поэт. Революция, завоевания Октября повернули ЕСЕНИНА лицом к советской действительности, и в творчестве есть «перелом»…

Но ЕСЕНИН искренний поэт, он не кривит душой и смотрит правде в глаза прямо и открыто:

Я тем завидую, кто жизнь провёл в бою,

Кто защищал великую идею…

А я, сгубивший молодость свою, -

Воспоминаний даже не имею.

(«Русь уходящая»).

Вот так страна! Какого ж я рожна,

Орал в стихах, что я с народом дружен,

Моя поэзия здесь больше не нужна,

Да и, пожалуй, сам я - тоже здесь не нужен.

(Русь Советская).

Выступавшие после Вифлиемского тт. Н.Попов, Игнатьев и др. отметили также и «настроение упадничества» в поэзии ЕСЕНИНА, его лирику об «избяной Рус» и о том, что ЕСЕНИН, воспевающий «голубые сумерки» старой, уходящей деревни, «Москву кабацкую», не мог в своей «одинокости» пережить новую полосу строительства новой Советской Руси.

С большим вниманием на вечере памяти Есенина выслушали рабфаковцев тт. Таёжного (Емельянова) и Покровского, только что приехавших из Москвы и принимавших участие в похоронах поэта.

- ЕСЕНИНА хоронила вся литературная Москва, - сказал Таёжный, - почитатели, ценители и все, знающие ЕСЕНИНА, - буквально запрудили улицы. Приехала из деревни на похороны ЕСЕНИНА его мать-старушка, на могиле выступала дочь ЕСЕНИНА, читала его стихи. Тут же рядом стояли две сестры, эти - деревенские комсомолки, о которых в «Возвращении на родину» ЕСЕНИН говорит:

«На стене календарный Ленин.

Здесь жизнь сестер, - сестер, а не моя…

И вот, сестра разводит, раскрыв, как библию

Пузатый «Капитал»,

О Марксе… Энгельсе… Ни при какой погоде

Я этих книг, конечно, не читал».

Со своими произведениями, посвященными памяти ЕСЕНИНА, выступили молодые, начинающие поэты ( члены литкружка ТАПП и др.) - тт. Покровский, Н.Попов, Вифлиемский.

Стихи ЕСЕНИНА читали: Е.Резцова, Адуев, Лейкина и др.

Вечер закончился чтением стихотворения «Русь Советская».

Опубликованная газетная информация явилась последним упоминанием имени С.Есенина в периодической печати Узбекистана. В дальнейшем наступил период замалчивания его имени и поэтического творчества вплоть до конца 50-х годов

. Благодарные ценители великого русского поэта активно содействовали созданию Музея Сергея Есенина в Ташкенте, который плодотворно и активно работает с 1982 года до наших дней.

Олег Бордовский

ПАМЯТИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА

                                                                                                                                                   Чтоб и мое степное пенье

Сумело бронзой прозвенеть.

Сергей Есенин.

Дивноголосый соловей

Просторов Родины безбрежной,

Певец души, певец страстей,

Поэт чувствительный и нежный.

Как вдохновеньем обогреты

Шедевры кисти мастеров,

Так и Есениным воспеты

Поля, леса, родимый кров.

С сердечной нежностью поэтом

Пропеты быт, весенний гром,

Опавший клен и «бабье лето»,

И колокольный грустный звон.

Его «Персидские мотивы» -

Волшебной лирики виток –

Воспет ИМС край гостеприимный,

Манящий таинством Восток.

Он искренен был в заблужденьях,

И в правых мыслях - исполин,

В души терзаньях и хожденьях

По мукам Рифмы - господин.

Очарованьям проникаясь

Его стихов - проймет слеза.

Кудесник слов, их чуть касаясь,

Творит он с ними чудесаю

Не обречен он на забвенье.

Поэзии - не умереть!

Его степное чудо-пенье

«Сумело бронзой прозвенеть»!

  О.Бордовский. В полете времени.

  – Ташкент, 2011. – С.51.

Владимир Середа.

Краелюб Николай Александрович Никифоров (НАН)

и друзья его есениноведы и есенинолюбы

  Известный художник Давид Бурлюк Николая Алексеевича Никифорова звал НАНом. Эта аббревиатура стала его именем и паролем, открывавшим для него двери к самым замечательным его современникам. НАН не любил, когда его называли коллекционером. Он называл себя собирателем. Всю свою жизнь НАН собирал имена. Их тысячи. И с каждым из них его связывали общие интересы, родственные чувства.

  Особое чувство – любовь к Есенину. Ее разделяли с ним многие его корреспонденты. В собрании художественного музея Сергея Денисова в городе Тамбове хранятся десятки тысяч писем, адресованных Никифорову. В них – воспоминания современников Есенина, письма есенинцев и есениноведов, фотографии, рисунки, рукописи, газетные вырезки и большая коллекция есенинских книжных знаков, которыми обменивались единомышленники.

  Среди наиболее активных корреспондентов-есенинолюбов Н.А. Никифорова первое место принадлежит Ивану Андреевичу Синеокому, который в первом письме от 21 апреля 1969 года писал: «15 лет я собираю буквально все, что связано с жизнью и творчеством, и именем Сергея Александровича Есенина. У меня большая коллекция-есениниана, которой недавно заинтересовался Государственный Литературный музей. Посылаю Вам копию с письма, полученного мною из ГЛМ с тем, чтобы Вы имели некоторое представление о моей коллекции. Одновременно с этим посылаю Вам на добрую память свои книжные знаки работы кемеровского художника, директора краеведческого музея Михаила Андреевича Панькова. Пишу Вам в надежде, что у Вас, может быть, окажется что-нибудь из есенинской тематики в лишнем экземпляре. Сообщите, пожалуйста, что бы Вы хотели получить от меня, в чем я могу быть Вам полезным».

  НАН был собирателем, и такие письма, несомненно, грели его душу. На конвертах некоторых своих корреспондентов он писал: «Этот коллекционер только просит», то есть переписка нецелесообразна. Переписка же с И.А. Синеоким с первых писем переросла во взаимовыгодное сотрудничество, продолжавшееся долгие годы.

  В упомянутом письме заместителя директора ГЛМ по научной части Н.В. Шахалова и главного хранителя В.С. Попова от 4 марта 1969 г., кстати, сказано: «Сообщая нам Ваш адрес, поэт Всеволод Александрович Рождественский дает высокую оценку и Вашему благородному труду, и собранной Вами коллекции».

  В экспозиции о Сергее Есенине литературно-художественного музея Сергея Денисова в Тамбове выставлен и автограф В.А. Рождественского. Гостям мы говорим о том, что точно такая же подпись стоит под протоколом о гибели Есенина – подпись, которую Всеволод Александрович ставить не имел права.

  Практически в каждом письме И.А. Синеокого выражение радости, с которой он спешил поделиться с НАН по поводу очередной находки, и благодарности за помощь в расширении есенинианы: «Сердечное спасибо Вам за пробный оттиск есенинского конверта» (23 сентября 1970 г.). « Вот действительно порадовали Вы меня. Такой копии портрета С.А. Есенина худ. Б.Д. Григорьева у меня не было». «Из г. Мичуринска мне как-то писал доцент Басов, который слышал, как экскурсовод говорила, что в Вашем городе или области есть домик, в котором некогда останавливался С.А. Есенин. Так ли это?» (18 ноября 1970 г.). Не нашел Н.А.Никифоров тот дом, но одну из своих книг назвал «Поиски продолжаются». В этом же письме выражена благодарность Н.А.Н. за факсимиле «Есениниана Синеокого» для собрата-собирателя: «Штампику, который Вы мне любезно подарили, завидуют все мои корреспонденты».

  12 декабря 1970 г. И.А.Синеокий сообщал: «Несколько дней тому назад Семеновский прислал мне бюст С.А. Есенина в гипсе, в дереве он подарил дому-музею поэта (смотрите журнал «Аврора» №9, 1970 г., статью О. Чистовского)». «Очень много пополнений было в декабре, - писал в новогоднем письме 30 декабря 1970 г. - На днях мне прислали сборник стихов С. Есенина на марийском языке, изданный в этом году в Йошкар-Оле. Подарили поэму Есенина «Пугачев», изданную в Италии в 1968 г. на русском и итальянском языках издательством «Эйнауди». Теперь у меня 96 сборников произведений поэта на 19 языках. Это кроме стихотворений Есенина, переведенных на другие языки (украинский, чувашский, народов коми), которые есть у меня и опубликованы в газетах и журналах. Получил сегодня еще один портрет Есенина (эстамп под стекло) из Горького. Теперь на стенах висят 23 портрета поэта. Подарил мне с правом публикации один ялтинский житель рукопись своих воспоминаний «Встречи с Есениным».

  Общий знакомый обоих собирателей, редактор «Курортной газеты» (НАН и там публиковал свои рассказы), Борис Федорович Супрунюк, ознакомившись с «есенинианой» И.А. Синеокого, оставил в книге отзывов запись: «Человеку с фамилией и глазами озер России, которого любовь к поэту сделала поэтом, - поклон за святой фанатизм».

  «Святой фанатизм» – это определение, пожалуй, больше всего подходит таким людям: «Сердечно поздравляю Вас с 78-летием со дня рождения С.А. Есенина!» Для них это был праздник на уровне государственного. «Умер автор книги «Все, что помню о Есенине» М.Д. Ройзман». (30 ноября 1973 г.) Уход любого человека, знавшего поэта, для них, если не трагедия, то повод для того, чтобы выразить друг другу сочувствие.

  К письму от августа 1975 г. приложена копия послания И.А. Синеокому от В.Е. Ардова: «Десятилетия пренебрежения к Есенину сделали свое черное дело. Очень многое утрачено навсегда. Посему Ваша коллекция имеет огромное значение. Я глубоко уверен, что она станет национальным достоянием в ближайшем будущем… Народ еще возблагодарит Вас за Ваши труды и бескорыстную любовь к огромному поэту».

  И.А. Синеокий почему-то не принял предложение из Константинова, а оно было. Возможно, судьба его собрания сложилась бы иначе. Письмо из Литературно-мемориального музея С.А. Есенина от главного хранителя К.П. Воронцова от 8 июля 1978 г.: «Мы считаем, что тот памятник русской культуры, который Вы создали, должен принадлежать народу. Для музея С.А. Есенина это будет большой честью. Мы примем в свои фонды отдельным собранием И.А. Синеокого все материалы на любых предложенных Вами условиях».

  В своих корреспонденциях Иван Андреевич рассказывал о встречах с Екатериной Александровной, Александрой Александровной, Светланой Петровной Есениными, о многочасовых беседах с А.Л.Миклашевской, Н.Д.Вольпин, о посещении его музея А.Б.Никритиной и о многом другом. Последнее его письмо пришло в Тамбов в сентябре 1979 г.: «5 сентября при встрече в Москве сын С.А. Есенина – К.С. Есенин передал в дар моей есениниане подлинный автограф поэта».

  12 июля 1970 г. И.А. Синеокий писал Н.А.Никифорову: «От Д.А. Коновалова мне стало известным, что у Вас есть редкие экспонаты – значок, подаренный императрицей С.А. Есенину, отзывы о посещении с. Константиново в 30-х годах и материалы о пребывании поэта за границей». Легенды о «коллекции коллекций» Н.А.Никифорова, действительно, ходили по стране и не только среди есенинолюбов. О подарке императрицы мы пока ничего не знаем. Неизвестно, как ответил НАН на это письмо. Что же касается книги отзывов, то два ее фрагмента находятся в Тамбове и в настоящее время выставлены в экспозиции поэта. Разнообразием содержания отзывы не отличаются. Практически все посетители дома Татьяны Федоровны Есениной зафиксировали и в 30-е, и в 50-е годы два момента: благодарность матери поэта за душевный рассказ о сыне и желание как можно скорее увидеть в этом доме Дом-музей Сергея Есенина. Однако были и другие пожелания, например, запись от 17. 08. 1936 г:. «Весьма желательно было бы, если Союз Сов. Писателей переиздал произведения Есенина как русского последнего поэта. Студент Моск. Инстит. Картогр. Ганчев В.Х.»

  Средний возраст посетителей родного села поэта, по всей видимости, не превышал 25 лет. Это школьники из Москвы, Ленинграда, Рязани, студенты вузов из разных городов, солдаты срочной службы.

  Сейчас, спустя 60-70 лет, многие записи кажутся по-детски наивными, но в то же время искренними и сердечными. Приведем некоторые записи:

  «Много прошло лет, когда умер Сергей Есенин, но память о нем среди читателей осталась и он живет в сердцах читателей большого круга до сих пор, больше, чем кто-либо другой из его плеяды, его ровесников, его периода. Он успехом пользовался больше, чем кто-либо. Это редкостный талант. Это неповторимый цветок в истории литературы. Это великий поэт лирик. Он, как чувствительный сейсмограф, мог записывать звуки на большом расстоянии. Он гений».

  «Мы больше чем уверены, если бы был жив Сергей Есенин, из него был бы 2^ой Пушкин и репертуар Московского Большого оперного театра был заполнен операми по его произведениям».

  «Жаль, очень жаль, что умер, трагически умер великий поэт, который мог дать бы очень многое по сравнению с тем, что дал. Жаль и его мать, которая живет одна, грустя о нем, забытая всеми за исключением сестер, которые навещают ее из Москвы».

  «Спасибо Татьяне Федоровне, которая так радушно и мило нас приняла в темную, темную ночь, у которой отдохнули и уехали, с грустью вспоминая С. Есенина. Студенты пединститута г. Москвы».

  При случае Татьяна Федоровна запросто оставляла своих экскурсантов на ночлег в своем доме.

  Как к Н.А.Никифорову попали эти страницы, мы пока не выяснили, как не знаем и происхождение посоха, вырезанного и подаренного Сергеем Есениным своему деду Федору Титову. Можно, однако, предположить, что обаяние и напор собирателя были настолько велики, что перед ними не устояла даже Татьяна Федоровна Есенина..

  В фондах нашего музея хранится архив В.Е. Ардова (1900-1976). Среди его материалов есть авторизованная машинопись его воспоминаний «Два слова об Есенине», написанных в марте 1956 г., правленых автором в феврале 1970 г. Посвящение «Моему дорогому другу – Николаю Алексеевичу Никифорову. Москва, В. Ардов» дописано в апреле 1970 г., впервые было опубликовано в «Литературной России». Цитировать их я не буду, скажу лишь, что мемуарист, скорее всего, первым обнародовал версию С. Клычкова о происшедшем самоубийстве поэта в 5-ом номере гостиницы «Англетер». Приведу постскриптум к статье, который вряд ли предназначался для публикации: “Возможно, кому-нибудь придет в голову такая мысль: “Неужели автор выше напечатанных строк полагает, что это можно опубликовать?” Отвечаю: я вовсе не убежден, что мои заметки об Есенине можно и нужно публиковать. Но изложить то, что здесь сказано, просто необходимо, ибо факты имеют объективную ценность и они пригодятся для изучающих сложную личность талантливого поэта и его трудное время. Не надо, чтобы истинные подробности биографии Сергея Есенина пропали бесследно”.

  Открытое письмо В.Е. Ардова скульптору Владимиру Цигалю, написанное в связи с открытием памятника Сергею Есенина в Москве, дополняет его воспоминания о поэте (1). Авторизованная машинопись также хранится у нас. Выразив благодарность создателю скульптуры, автор письма, кстати, пишет: “Так уж водится, что после смерти значительной личности у покойного оказывается друзей раз в пять больше, чем при жизни: все, кому обстоятельства помогают объявить себя близким человеком к умершей знаменитости, начинают говорить и писать о своей дружбе с ним (с ней). Так вот: я ни в коей мере не был другом или приятелем Сергея Александровича, Но мы жили в одном и том же городе; вращались в одних и тех же кругах; разница в возрасте между Есениным и мною была незначительной (пять лет). И посему я встречался с поэтом в разных местах достаточно часто».

  Надо полагать, что это письмо В.Е.Ардов передал в Константиново. У нас хранится ответное письмо Ардову из музея от 10 января 1975 г.: «Большое Вам спасибо за интереснейший материал о С.А. Есенине, о работе скульптора Владимира Ефимовича Цигаля. Ваша работа обогатила наши представления о поэте. Машинопись статьи с Вашим кратким письмом находится в научном архиве музея С.А. Есенина. С чувством благодарности к Вам Астахов Владимир Исаевич»

  Из письма В.Е.Цигалю становится ясно, что идеи скульптора близки идеям В.Е.Ардова настолько, будто они совместно их вынашивали. И о дальнейшей судьбе памятника Есенину скульптор печется, как о своем ребенке. Он писал главному редактору «Вечерней Москвы» в ноябре 1972 г. о необходимости подсветки памятника: «Честное слово, работа скульптора Владимира Цигаля и архитекторов С.Вахтангова и Ю. Юрова достойна того, чтобы не хоронить ее во мраке московских ночей». Рукопись этого письма с автографом автора также хранится в нашем музее (2).

  Василий Васильевич Казин (1898-1981), спустя десятилетия после того как сфотографировался с Есениным, растиражировал эту фотографию и дарил ее всем близким и дальним знакомым. Среди них был и поэт Яков Захарович Шведов (1905-1985), автор знаменитой «Смуглянки», не менее знаменитого «Орленка» и многих других песен и стихотворений, популярных в советское время. В собирательском творчестве Н.А. Никифоров был не менее талантлив, чем эти поэты – в поэтическом. Наверное, поэтому, узнав от Я.З.Шведова об этой фотографии и уже не имея возможности получить ее от самого В.В.Казина, он, безусловно, приложил все усилия, чтобы этот снимок вошел в его есениниану. Только этим можно объяснить появление на фотографии двух дарственных надписей: «Дорогому Якову Шведову со старинным дружеским чувством, Василий Казин» и «Дорогому однополчанину НАНу. Яков Шведов».

  Архив Я.З. Шведова также хранится в фондах нашего музея. Особое место в нем занимает рукопись его воспоминаний, посвященных многим его современникам, о которых отзывался исключительно добрым словом. О Дмитрии Фурманове, например, он говорит как о человеке, который был одинаково добр и внимателен как к Есенину, так и к начинающим поэтам.

  С легкой руки А. Мариенгофа у последующих поколений есенинолюбов и есениноведов сложилось мнение, ставшее штампом, что Сергея Есенина знаменитым сделала петля. Иной точки зрения придерживался Яков Захарович Шведов, в чем можно убедиться при чтении раздела его рукописи, посвященной Сергею Есенину. «Ранней весной 1924 года в редакции еженедельника «Красная нива, - вспоминал мемуарист, - был такой журнал при газете «Известия», великодушная Л.Н. Сейфулина познакомила меня с Сергеем Есениным. В одном номере, кажется в январе, «Красная нива» опубликовала целую страницу новых стихов поэта. Не, не тщеславие подсказало мне подобное решение : я послал по почте несколько своих стихотворений и фотографию в тот еженедельник. Я хотел как-то проверить себя, что я успел сделать в цехе поэзии. Журналы «На отдыхе» и «У станка» охотно помещали мои стихи, а как отнесутся к ним именно в этом журнале? К моему большому удивлению, почти все произведения были помещены на одной странице, как и есенинская поэтическая подборка. Я вначале было обрадовался: поместили, а затем ужаснулся. Что я наделал, с кем я думал тягаться! Больше месяца я не решался зайти в эту редакцию, но решился. Увидев мен, незнакомая мне коренастая женщина спросила, кто я и зачем пришел. Я пробормотал что-то в ответ, а женщина, это была Л.Н. Сейфулина, даже всплеснула короткими руками, она ведь считала, что и она и редакция «Красной нивы» стали жертвой литературной мистификации, что никакого Шведова в природе не существует. Она ласково и лукаво посмотрела на меня и повела в комнату неизвестного мне В. Правдухина. Там я увидел С. Есенина, поразившие своей синевой глаза. Я боялся подойти к любимому поэту чуть поближе. На лбу - холодная испарина, так потрясла эта неожиданная встреча. Пол как будто уходил из-под ног, когда Есенин стал выговаривать все мои огрехи в стихах той журнальной страницы. Мне казалось, что у меня вдруг стали мерзнуть ноги. Это была моя первая и последняя встреча с великим поэтом Сергеем Есениным».

  В воспоминаниях Я.З. Шведов рассказывает о встречах с Серафимовичем, Маяковским, Брюсовым, Горьким и многими другими писателями и поэтами. Но только один раз пишет об «испарине», появившейся на его лбу при первой и последней встрече с Есениным. И это чувство трепета и благоговения перед великим русским поэтом осталось в нем до последних дней.

  В фондах нашего музея хранится несколько номеров «Красной нивы» со стихами Есенина. Первый номер за январь 1926 г. с портретом Есенина и сообщением о его гибели, выставлен в экспозиции «Сергей Есенин» нашего музея (3).

  Владимир Земсков заказывал со своих статей, опубликованных в журнале «Русская литература», отдельные оттиски и передавал их в музеи, дарил друзьям. Оттиск статьи «В творческой лаборатории Есенина» (4) подписан: «Из книг Н.А. Никифорова, что и удостоверяется подписями авторов. В Земсков, И. Правдина». Статью «Есенин и Ширяевец» (5), написанную в соавторстве с Н. Хомчуком, В.Земсков подписал: «Дорогому Николаю Алексеевичу в его музей – обязательный экземпляр». Аналогичный оттиск НАН увидел у своего друга: «Великолепному художнику Георгию Николаевичу Карлову с дружеским приветом. За себя и соавтора. Земсков. Март 1962». Николай Алексеевич не только изъял этот оттиск у владельца, но и заставил его поставить свое факсимиле и написать посвящение: «Кольке Никифорову от Юрки Карлова». Заодно собиратель забрал и письмо В. Земскова художнику: «Вы иллюстрировали стихи Есенина? В апреле выходит 4 том Есенина. Сейчас доканчиваем 5-й. Так что в этом году выйдет все собрание». (20 марта 1962г.) Архив Г.Н. Карлова, его рисунки хранятся в фондах нашего музея.

  Переписка с В.Ф. Земсковым продолжалась много лет. Он познакомил Н.А. Никифорова с Екатериной Александровной и Александрой Александровной Есениными, многими есениноведами и есенинолюбами. «Спасибо большое за письмо с адресом Бурлюка, - писал В.Земсков 11 февраля 1960 г. - Я ему напишу обязательно. Меня очень интересует его очерк о Есенине». Н.А. Никифоров познакомил В.Ф. Земскова с Бурлюками, Рокуэллом Кентом, выходцами из Тамбова Рафаилом и Мозесом Сойерами и другими американцами. «Мани-Лейб умер в 1953 году, - сообщал НАН. - . Это я узнал из одной американской публикации писем Есенина, где упоминается его имя». Выражал сожаление по этому поводу: «Так уходят люди, которые могли бы много рассказать. А их не записали, не опросили».

  «Большое спасибо за письмо и вырезки из газет с Вашими интересными заметками, - благодарил Н.А.Никифоров В.Земскова 2 июля 1960 г. - . Портрет Есенина мне не был известен. Есть похожее, где он с Клюевым. Но меня не так заинтересовал сам портрет, как сообщение, что это снято в 1916 г. в Вологде. До сих пор было известно, что Есенин ездил на север летом 1917 года, якобы скрываясь от мобилизации. Очень бы хотелось списаться с С.В. Клыпиным и расспросить его. Если он жил в Вологде все это время, то, очевидно, он знал Есенина и Клюева. Поэтому большая к Вам просьба, если не секрет – напишите, пожалуйста, его адрес».

  Вскоре Сергей Васильевич Клыпин откликнулся на запров НАН. «Вл. Вл. Маяковский и футуристы как-то не входили в мои интересы, - писал он, - но вот о Есенине я имею почти все, что было издано и в его жизни и все о нем в первое время по его смерти. Ну, а то, что сейчас издавалось и издается, меня не интересует, т.к. много выдуманного…». Прислал коллекционеру ценные фотоматериалы: «Посылаю Вам копию с неизвестного фото Есенина. Она сделана мною с имеющегося в моем собрании… В 1916 г. Есенин был в Вологде, останавливался у Ганина, и вот они вместе снялись. Есенин в 1916 г. был призван на военную службу и снимался в военной форме. В 1922 г. Ганина брат карточку подарил мне». На обороте фотографии автограф: «Дорогому Николаю Алексеевичу Никифорову с любовью С. Клыпин, Вологда, 12.6.60. Из моего собрания. Фотокопия с портрета (неизвестного и неопубликованного) С. Есенина». Впервые эта фотография была опубликована в «Тамбовской правде» в том же 1960 году (6).

  Очень интересно читать письма ташкентского есенинолюба Сергея Ивановича Зинина. Причем и те, которые я от него получаю сейчас, и те, которые он на протяжении двух десятков лет присылал Н.А. Никифорову. Эти письма всегда добрые, и всегда информационные. В одном из первых писем из Ташкента он сообщает НАНу: «Собираю материалы о есенинолюбах и есениноведах. Недавно приобрел около 40 журнальных статей». (16 марта 1977 г); «Мне удалось съездить в Константиново, где я осмотрел новую экспозицию музея. Мы здесь в Ташкенте пытаемся открыть на общественных началах музей Есенина, и хотелось бы от головного музея получить помощь». (Ташкент, 25 июня 1978г.) Неоднократно Н.А. Никифоров получал приглашения из Ташкента. В 1987 г. их было два: одно - на заседания клуба книголюбов «В мире прекрасного» при Народном музее С. Есенина и второе - в тот же музей на шестые есенинские чтения.

  Особенно радостным было письмо от 21 февраля 1992 г.: «Разрешите мне напомнить о себе этим спецвыпуском газеты «Мир Есенина». Мечтаю о регулярном издании, но все упирается в бумагу и деньги. Хотя и об авторах нужно беспокоиться». Среди авторов первого номера альманаха была дочь поэта Татьяна Сергеевна Есенина, полвека проживавшая в Ташкенте.

  Станислав Юрьевич и Сергей Станиславович Куняевы о Суриковском кружке пишут как о своеобразном плене, в который попал выпускник Спас-Клепиковского училища. Говоря о принципах и традициях кружка, авторы книги «Сергей Есенин» (серия ЖЗЛ) пишут: «Этот народнически-классовый, вульгарный подход к литературе, своеобразная «махаевщина», на короткое время подействовали на Есенина и как бы «помрачили» его сознание…». Но, якобы, юный поэт менее чем за год разобрался в своем окружении, резко порвал с ним и больше он с суриковцами не общался. А они напоследок заклеймили его как предателя дела рабочих и крестьян в последнем посланном ему письме (7). На этот счет, я думаю, может быть и другая точка зрения, хотя бы потому, что член Суриковского кружка Александр Ширяевец оставался другом Есенина до последних своих дней.

  17 мая 1962 г. в Мичуринске умер старейший тамбовский журналист и писатель Иван Кузьмич Голиков. По его завещанию часть его литературного наследия, рукописи, письма были переданы в литературный музей Н.А. Никифорова. Так в литературно-художественном музее С. Денисова оказалась та часть архива И.К. Голикова, которая свидетельствует о его участии в Суриковском кружке. Его переписка с Г.Д.Деевым-Хомяковским, С.Н.Кошкаровым и другими суриковцами продолжалась до 1927 года. К сожалению, наследники разделили архив И.К. Голикова и мы не знаем, где сейчас находятся письма от С. Есенина, которые Иван Кузьмич хранил всю свою жизнь. Но остались воспоминания о поэте: «Сергей Александрович был тогда совсем молодым и только, только входил в ореол своей поэтической славы. С белокурой копной волос и озорными глазами, он сразу обратил на себя внимание свежестью своих певучих стихов. Они подкупали задушевностью и лиризмом. Общительный по природе, он как-то сразу подчинял своей воле собеседника».

  И.К. Голиков был близок с Н. Клюевым и П. Орешиным.

  Близкая знакомая Сергея Есенина Евдоксия Федоровна Никитина в 1925 г. была уже профессором. Познакомилась с Н.А.Никифоровым в 60-70-х годах. Если на ее знаменитые Никитинские субботники по каким-то причинам тот не приезжал, она тут же писала ему тревожное письмо. Относилась Ефдоксия Федоровна к Николаю Алексеевичу, как к младшему сыну, в письмах называла его «палочкой-выручалочкой». НАН получил от нее очень много информации о Есенине, она познакомила его с людьми, знавшими поэта, вместе они организовали выставку картин Иосифа Левина, где впервые в России были показаны его рисунки Есенина. В музее Сергея Денисова висит портрет С.А.Есенина работы художника В.Журавлева, отпечатанный кооперативным издательством «Никитинские субботники». На портрете имеется трогательное посвящение: «Моему давнему другу Николаю Алексеевичу передаю портрет Сергея Есенина – «властителя моих дум и настроений». Е. Никитина».

  Переписывался НАН и с Институтом русской литературы. 27 мая 1971 г. он получил письмо от Александра Петровича Ломана: «Только что узнал от Дмитрия Акимовича Коновалова Ваш адрес и о Вашем интересном приобретении – портрете С.А. Есенина. Меня, как руководителя группы академического «Собрания сочинений и писем С.А. Есенина», и как исследователя его творчества, Ваша находка интересует тем самым вдвойне. Отпишите нам, пожалуйста, как и при каких обстоятельствах был создан этот портрет, не рассказывали ли Вам что-либо о нем, на нем нет ни даты, ни подписи? Но какие у Вас предположения? И, конечно, наш институт заинтересован в получении хотя бы фотокопии с этого портрета».

  Н.А. Никифоров ответил 15 июня 1971 г.: «Рисунок С.А. Есенина – карандаш. Бумага ватман. Раз. 30х40. Полупрофиль. Акварелью отцвечен галстук. Предположительно (мое мнение) работа художника К.А. Соколова, Тифлис. 1924 г. С.А. Есенин изображен сидящим в том же костюме и той же шляпе, в которой он изображен на фотографии с К. Соколовым.

  Не торгую, не меняю. Если это серьезно нужно для издания, и он пойдет, готов к Вашим услугам.

  По поводу моей любви к Есенину объяснился б ему лично. Исповедей не признаю и не признавал».

  Значительную часть переписки Н.А.Никифорова составляют его письма от есенинолюбов, коллекционирующих экслибрисы. Николай Алексеевич был неплохим графиком и сам делал книжные знаки, за которыми охотились коллекционеры. Эскизы для экслибрисов для него делали Давид Бурлюк, Рокуэлл Кент, Георгий Карлов и другие известные художники. В то время напечатать конверт, открытку, экслибрис в частном порядке было не так просто. Что коллегам Н.А.Никифорова не удавалось сделать в Москве и Ленинграде, он, благодаря своей пробивной силе и организаторским способностям, легко делал в Тамбове. Поэтому немалая часть экслибрисов, включая и книжные знаки есенинской тематики, была отпечатана в тамбовской типографии. Есенинская тема в экслибрисах достаточно хорошо раскрыта Сергеем Ивановичем Зининым (8) и другими собирателями. Отмечу только, что со всей страны в Тамбов шли приглашения на выставки, каталоги этих выставок, брошюры, книги и сами экслибрисы. Есениниана Никифорова включает в себя, кроме всего прочего, и несколько сотен экслибрисов с портретами Есенина.

  Д.Д.Бурлюка никак нельзя отнести ни к есенинолюбам, ни, тем более к есениноведам. Тем не менее, в письмах в Тамбов он неоднократно возвращался к своим воспоминаниям о Сергее Есенине. Значительную часть писем начинала его жена (иногда от первого лица, иногда от третьего), а затем следовало дополнение или комментарий самого Давида Давидовича. То, что «отец русского футуризма» не всегда был объективен в освещении фактов и своих оценках некоторых личностей, в особенности оппонентов, факт общеизвестный. Достаточно взглянуть на опубликованные его воспоминания «Поэт С.А. Есенин и А. Дункан» (9), в целом доброжелательные, чтобы найти там, на полутора страницах, как минимум, пять несоответствий с биографией поэта. Достаточно вспомнить «пять лет туманов», которые юный Есенин якобы провел на Белом море. Письмо Н.А. Никифорову от 21 июня 1958 г. начато М.Н. Бурлюк: «Бурлюк встретил Есенина впервые в своей жизни в Нью-Йорке, в 1922, в октябре. Есенин выразил желание позировать Бурлюку для портрета его и Асадоры Дункан. Бурлюк пришел дважды в старую «Валдорф-гостиницу», где теперь высится величайшее здание мира – небоскреб «Эмпаэр», - но обе модели были так пьяны, что сеансы не могли состояться». И далее в том же духе. Мария Никифоровна как бы отстраняет супруга от дурного влияния Есенина. «Бурлюк уехал из Москвы 1 апреля 1918 года, - сообщала она Н.А.Никифорову, - с Есениным в России никогда не встречался, принадлежа политически с Маяковским к революционным кругам, противоположным в те годы ориентации Есенина». Досталось в этом письме и А.М. Горькому: «Горький видел Есенина один раз в жизни, и ему понравилась «кабарэтного» типа стиль цыганских романсов декламация поэта. И никогда не надо забывать Горького – миллионера, надменного и важного…». Воспоминания А.М. Горького о Сергее Есенине хорошо известны. Разумеется, ничего о «кабаретно-цыганском стиле» поэта там нет.

  Дописано письмо рукой Д. Бурлюка: «Дорогой друг НАН: Ма написала Вам все. Исадору Дункан я видел два раза – (обедал с ними) - и на ее представлении в Карнеги Голл. Хорошо знал Мэри Дэсти в 1930 году. У нас имеется ее книга (1929 г.) The Untold Story. (Нерассказанная история – В.С.) «Жизнь Асадоры Дункан – 1921-1927». Где стр. 73 главы «Асадора в России, встреча и брак с Есениным, богачка, тысячи долларов…Исадора показывает мир - Есенину. Возврат из Америки; Есенин – депортирован из Франции. Скандалы, дебоши – в Париже, Берлине… 1922-23;» и т.д. (Пунктуация и орфография подлинника - В.С.). В том же духе в концентрированном виде пересказывается содержание книги и при этом на Сергея Есенина изливается вся желчь, которой, впрочем, у Мэри Дести во всей её книге гораздо меньше, чем у Бурлюка на половине страницы письма. Заканчивает своё письмо Д. Д. Бурлюк словами, якобы цитатой из воспоминаний Мэри Дести: «Наконец - телеграмма: Не пиши, не телеграфируй Есенину… Он принадлежит мне, он не интересуется тобой… Софья Толстая». Очевидно, автор через несколько десятилетий просто перепутал Галину Артуровну Бениславскую с Софьей Андреевной Толстой. «У меня было ее письмо (Софьи Толстой-Есениной), передано в Ленинск. Библиотеку».(10)

  Ни Д.Д. Бурлюк, ни его жена не вспоминают о других участниках этих встреч, а они были. Более объективными мне кажутся воспоминания М.О. Мендельсона: «Разговор с Есениным, как и следовало ожидать, начал Бурлюк. И сразу беседа эта стала какой-то вымученной и явно нерадостной для обоих участников. В речи Давида Давидовича появились заискивающие нотки. И сидел он очень напряженно, на самом кончике стула. Неужели на нем сказалось тягостное бремя жизни эмигранта? И он словно опасался, что Есенин просто не захочет иметь с ним дело?» (11).

  Ни слова о портрете, ни слова о нетрезвом состоянии поэта. Предложения от Д. Бурлюка действительно были. Он «очень настойчиво, даже, пожалуй, назойливо» предлагал С. Есенину услуги экскурсовода по Нью-Йорку. Предложение тем более удивительно, если учесть, что сам Д.Бурлюк прибыл в Америку за один месяц и три дня до приезда С.Есенина в Америку.

  В своих письмах в Тамбов Д. Бурлюк постеснялся сказать о том, что взял у С. Есенина деньги. Об этом говорится в монографии Кэтрин Драйер. Книга была написана со слов Давида Давидовича и издана в 1944 г. Правда, г-же Драйер хватило ума и деликатности избежать тиражирования клеветы в адрес Есенина и изложить «воспоминания» Давида Давидовича в несколько завуалированном виде. «Жизненный опыт был порою очень необычен, - писала К.Драйер. - . Уже через два месяца после его прибытия в Нью-Йорк Айседора Дункан и Сергей Есенин разыскали его и решили, что только Бурлюк может написать их портреты. Есенин заплатил Бурлюку аванс 50 долларов. Однако Дункан и Есенин были так заняты своей личной жизнью и увенчаны славой, что не могли найти время позировать ему. Таким образом, эти знаменитости так и не были изображены Бурлюком на полотне» (12). Экземпляр этой книги стал рабочей тетрадью для Д. Бурлюка. На нем более сотни пометок, исправлений, замечаний на полях. Туда же были вклеены рисунки, фотографии и самого соавтора Кэтрин Драйер. Хранится в фондах нашего музея.

  Другой, более близкий Есенину мемуарист, Вениамин Левин, вспомнить о помощи, которую ему оказал Есенин, не постеснялся: “И понимая, что у меня, как у вновь прибывшего в новую страну, с деньгами не густо, - он выскочил на момент из комнаты и вдруг пришел с бумажкой в сто долларов.

  - Это я вам пока… Я ведь вам должен много.

  - Вы ничего не должны.

  - Нет должен, вы мне не раз давали” (13).

  Вряд ли С. Есенин жаждал быть увековеченным футуристом Бурлюком. Просто не желая как-то задеть достоинство человека, попавшего в трудное положение, как и в случае с Вениамином Левиным, оказал материальную помощь, придумав для этого благовидный предлог. И вряд ли Д. Бурлюк это не понял. Этот факт характеризует как Есенина, так и Бурлюка.

  Сотни писем с упоминанием имени Сергея Есенина были получены Н.А. Никифоровым. Большинство из них прочитаны только авторами и адресатом. Со временем, я думаю, они внесут определенный вклад в историю есениноведения.

  Примечания

1. Творчество, 1975, №12, стр. 16-17

2. Письмо напечатано в «Вечерней Москве» от 2 декабря 1972г.

3. «Красная нива» №1 за 1926 г.

4. «Русская литература», 1960, №1

5. «Русская литература», 1962, №3

6. «Тамбовская правда» от 26 июня 1960 г

7. Станислав Куняев, Сергей Куняев. Сергей Есенин. ЖЗЛ, М., 2005, стр. 52-54

8. См.Есениниана в книжных знаках: Каталог выставки из коллекций С.И.Зинина (Ташкент), С.Юрчувка (Москва), В.Селиванова (Рязань). Сост. и автор вст. Статьи С.Зинин. – Ташкент, 1975. – 24 с.

9. Русское зарубежье о Сергее Есенине, М., 2007, стр. 254

10. Письма Д.Бурлука С.А.Толстой-Есениной, хранящиеся в ГМЛ, впервые опубликованы в сборнике . «Сергей Есенин в стихах и жизни. Письма. Документы. – М., 1995. – с.464, 465, 469 – 470.

11. С.А. Есенин в воспоминаниях современников. М., 1986, том второй, стр. 29

12. Dreier Katherine S. Burliuk/ Published by The Sosaete Anonyme, New York, 1944

13. Сергей Есенин глазами современников. В. Левин. Есенин в Америке. Санкт-Петербург, 2006, стр. 412

Анна Чачуа

 (отрывки из первой части романа

«Тернистый путь»)

  Лаппа-Старжинецкая (в девичестве Чачуа) Анна Алексеевна (1895 – 1986), писательница, мемуаристка.

  Родилась в семье крестьянина-грузина А.И.Чачуа в Кутаисской губернии. Окончила Новороссийскую женскую гимназию и поступила на историко-филологический факультет Высших женских курсов в Киеве (1912 – 1917). После революции работала в Батуми машинисткой и давала уроки русского и французского языков. В 1925 г. встречалась с С.Есениным. Р.Б.Забирова вспоминает: «В общество молодых и интеллигентных сестер Чачуа, грузинок по отцу, Есенина ввел доктор, преподаватель Томского университета, Михаил Степанович Тарасенко, чтобы отвлечь поэта от окружающей его богемы».

  А.А.Чачуа вышла замуж за юриста Г.А.Лаппа-Старженецкого, переехала в Москву, состояла в творческой группе драматургов при Союзе писателей. Муж в 1941 г. был репрессирован. Вернулась в Грузию, работала в колхозе, техникуме. С 1961 г. на пенсии, стала заниматься литературным трудом. В 1971 г. на грузинском языке вышла ее книга «Белка-скок. Детские сказки». В мемуарах рассказала о встречах с Есениным и его современниками. В 1970 г. в журнале «Русская литература» (№2, с. 154 – 155) опубликовала воспоминания «Мои встречи с Сергеем Есениным». Утверждала, что Н.Тальян не является прототипом созданного С.Есениным поэтического образа Шаганэ. «Я удивлена, - писала она, - что некоторые журналисты изображают, будто они нашли подлинную Шаганэ, «северянку» и т.п. «Северянка», как и «персиянка», - собирательный образ. Нельзя отождествлять прототип с поэтическим образом, конкретизировать каждый поэтический образ. Есенин тосковал по Москве, по России и вообще по «северянке» с «васильковыми глазами». Давно пора прекратить это никчемное занятие ненужных изысканий «северянок» и «персиянок».

 Работала над романом о Есенине «Тернистый путь» (ч. 1 «Айседора Дункан и Есенин», ч.П «Под солнцем юга», ч. Ш «От смерти к бессмертию»), отрывки из которого печатала в 1984 г. на грузинском языке в журнале «Чорохи» и на русском в газете Ростовского края «Ленинская трибуна». Подготовила машинописные очерки «Есенин, Батум, батумцы» и «Есенин, его лирика и ее толкователи», которые передала в архивы страны.

Под солнцем Юга

По мере того, как поезд удалялся от Москвы и приближался к югу, становилось всё солнечней и теплей. Мерно стучали колеса, плавно покачивался вагон на рессорах. Убегали города, бескрайные российские просторы, и поезд приближался к могучим кавказским вершинам.

Вместе с движением вперед и вперед, с души Есенина одна за другой, как шелуха, исчезали былые печали, заботы, ошибки, неприятности. Словно ветром сносило всё ненужное, постороннее, опутывающее и обволакивающее его душу и тело. Поэт очищался, вновь рождаясь. Вперед, вперед, подальше от мути последних лет и дней!

Дрёма одолевала.

Есенин проснулся от яркого солнца, брызнувшего в окно вагона. Проехали Ростов-Дон. Пассажир, севший в Воронеже, крепко спал.

Есенин глянул в окно. Поезд мчался по знакомой местности. Уже проехали Тихорецкую. Перед Есениным промелькнули события недавних лет, когда он вместе с Мариенгофом, Гастевым и «Почем Соль» в отдельном вагоне ехали в Баку.

Есенин лежал в одних трусах, уткнувшись в флоберовскую «Мадам Бовари», и пор временам читал вслух понравившиеся места в романе.

Вдруг в конце поезда поднялся шум, галдеж, переходящий от вагона к вагону. Есенин высунул свою светлую кудлатую голову из окна. Зрелище было трогательное: по степи мчался маленький, тоненький, рыжегрудый жеребеночек, явно пытаясь обогнать поезд. Есенин стал отчаянно размахивать своими штанами, кричал, подбадривал и подгонял жеребеночка.

Версты две лихой спортсмен мчался вровень с поездом. Потом стал отставать. Живого коня победил железный конь.

Есенин ходил по вагону сам не свой. Ерошил волосы, сердился на кого-то, глаза потемнели, брови сурово сдвинулись. На перегоне между Минеральными Водами и Баку Есенин написал замечательную поэму «Сорокоуст» (Заупокойная). Это была напряженнейшая драма самого Есенина: он оплакивает старую уходящую Русь, посылая неистовые проклятия железному гостю - городу. Этот маленький жеребеночек был олицетворением всего того, к чему так страстно был привязан поэт, к поэзии русской деревни.

Милый, милый, смешной дуралей,

Ну куда он, куда он гонится?

Неужели он не знает, что живых коней

Победила стальная конница?

И теперь, как тогда, сердце поэта переполнилось любовью и нежностью к красногрудому жеребеночку - символу дорогой уходящей деревни. И вновь его охватила боль минувших лет.

Прядите, дни, свою былую пряжу,

Живой души не перестроить ввек.

Нет,

Никогда с собой я не полажу.

Себе, любимому,

Чужой я человек.

К чему он смотрит в прошлое? Идет новая жизнь - это закон общества и природы. Жизнь - это движение вперед. Ведь я радуюсь движению поезда, отчего же требую от жизни остановки? Впрочем, если себя проанализировать, - думал Есенин, - то будет справедливо так сказать: у меня столкновение не с будущим, а с прошлым, оно тянет меня туда, а я борюсь с ним, сопротивляюсь и смотрю в будущее. Я должен подчиниться законам общества и природы или выйти из русла жизни, очутиться, подобно рыбе, вытащенной на сушу, и погибнуть. А я хочу жить в ногу с временем, с сегодняшним днем.

На улице Чавчавадзе, круто опускающейся вниз к Головинскому проспекту, шли две молодые женщины, просто, но элегантно одетые, и о чем-то оживленно беседовали, пересыпая грузинскую речь русской.

- Смотри, Тамар, я тебе говорила, «Вечер Сергея Есенина».

 С афиши глянуло на них улыбающееся лицо поэта.

- Какая милая, чуть застенчивая улыбка, и какой юный.

- Не такой юный, как тебе кажется. Он ровесник твоему Павле и моему Тациану, почти тридцать.

Молодые женщины направились к площади Ленина. По дороге их почтительно приветствовали и мужчины и женщины. Все любили Тициана Табидзе и Паоло Яшвили и переносили свое уважение и любовь на их верных спутниц жизни.

В кафе было немноголюдно. Подруги сели в глубине зала. Им быстро подали горячий, ароматный кофе и булочки.

- Мы так давно с тобой не виделись, - начала Нина, - как здоровье мамы? Как в деревне?

- Благополучно. Мама поправилась, шлет тебе привет. Расскажи мне, что ты знаешь о Есенине? О нем так много говорят. Павле бросил несколько слов, правда, очень хороших, но на ходу. Все спешит куда-то, летит, торопится, словно за ним кто гонится.

- Точно мой Тициан! Обе рассмеялись хорошим любящим смехом. – Пара вороных, несущихся вперед в одной упряжке, - сказала Нина.

- Сиамские близнецы.

- Ты говорила, что сама привела в дом Есенина. Каким образом?

- Иду однажды под вечер домой. Вдруг слышу из винного погреба несется знакомый голос и другие, чужие голоса, очень возбужденные. Вот-вот разыграется скандал. Я мигом вниз на голоса.

- Не побоялась?

- Что ты? Разве грузин, даже пьяный, позволит обидеть женщину? Правда, сейчас немного не то, когда-то был прекрасный обычай, вернее, не писаный закон, который говорит о великом уважении Грузии к женщине. Помнишь?

- Еще бы! Стоило женщине бросить платок между дуэлянтами или драчунами, как мгновенно наступал мир. Дальше рассказывай.

- Терпение. С удовольствием вспомнила этот прекрасный обычай… Вижу, Есенин возбужден, в боевом настроении. Я схватила его за руку и решительно: «Сергей Александрович, идемте со мной, вас ждет Тициан». Он покорно пошел со мной, а был изрядно пьян. Приготовила ему в главной комнате постель, уложила спать. Он трогательно меня благодарил и приговаривал: «Как хорошо, какая чудная постель, какое красивое одеяло, я давно так удобно не спал».

- А как Тициан?

- Еще спрашиваешь! Очень был доволен - он любит Есенина.

Мне тоже очень хочется послушать Есенина. Он тоже лирик?

- Лирик. Пойдем на его вечер, а потом на днях будет у нас обед по его заказу: щи и гречневая каша.

- И больше ничего? – засмеялась Тамар.

- Нет, еще «черный, черный хлебушек русский», тоже по его заказу…, а потом примемся за грузинский обед.

- Скучает по своей Москве, Рязани: щи, каша, черный хлеб - всё это ветерок с его родины.

- На следующее утро, - продолжала свой рассказ Нина, - входит Есенин в столовую: спокойный, умытый, причесанный, с иголочки одетый. Солнце заливает комнату, играет и переливается на его волосах, как на червонном золоте. Моя маленькая Нина, как увидела его, сразу воскликнула: «Окро пули!». Я перевела Есенину. Сияние его головы слилось с сиянием с сиянием его темно-голубых глаз. Он высоко поднял нашу крошку и крепко поцеловал. Потом стал играть с ней и сам забавлялся, как ребенок. Весело было на них смотреть: двое прелестных детей - один златокудрый северянин, другая - чернокудрая южанка.

- Все талантливые люди, с большой душой, до старости сохраняют эту детскую непосредственность, - заметила Тамар.

- Но вдруг Есенин потускнел, перестал играть с Ниной - лицо стало тяжелым, глаза ушли куда-то далеко. Я поняла: вспомнил своих. Ему больно без семьи, без детей. Один. Один. Очень скрытый, говорит мало. Кажется, свою основную семью - мать, сестер - он любит больше своих собственных детей. Вчера утром захожу к нему в комнату. Вижу, лежит в постели весь в слезах.

- Что случилось?

- Нина Александровна, я видел во сне сестру Катю. Плачет и говорит: «Сергей, мы голодны, у нас нет ни копейки».

Я его успокаиваю - это ведь только сон. Он грустно отвечает: «Нет, это так и есть. Они ведь только мною живы. А мне нечего им послать».

Я разволновалась и посоветовала ему, чтобы он скорее шел в редакцию «Заря Востока», к Вирапу за авансом.

Часа через два возвращается Есенин с охапкой белых и желтых хризантем и засыпает меня ими. «Спасибо за совет! Я счастлив, что перевел сестре и матери деньги».

- Любовь к матери, сестрам, родному краю - это всё та же неиссякаемая любовь к Родине.

- Да, где теперь живет Есенин? У тебя?

-Нет, у Вержбицкого.

- Это который?

- Разве их много? Николай Вержбицкий, выпускающий в газете «Заря Востока». У него очень милая жена, Зося, изящная, кокетливая.. Ну, марш по домам…

  ….

- Сережа, где ты? – послышался из комнаты голос Николая Вержбицкого.

- Я тут! – закричал Есенин.

 - Ты готов? Валяй завтракать!

Не успели они выпить по стакану чая, как в комнату с шумом ввалились «голуборожцы» Павле Яшвили, Тициан Табидзе, Валериан Гаприндашвили.

- … Очень узкая улица, вымощенная булыжником, круто, почти отвесно вела вверх к Давидовской горе. Друзья шли гуськом по крохотному, в один аршин шириной, тротуару.

Есенину, жителю равнин и степей, такой подъем был непривычен. Он шел позади, то и дело останавливаясь и с наслаждением озираясь по сторонам: всё красиво, необычно, интересно.

Незаметно друзья-поэты подошли к церкви святого Давида. Сильное волнение охватило Есенина, когда он приблизился к могиле великого русского поэта, где рядом с ним под вторым камнем лежала его верная жена Нино Чавчавадзе.

Есенин побледнел. Вертикальная морщина резко обнаружилась на белом лбу. Губы поэта шевельнулись:

  … и Грибоедов тут зарыт,

Как наша дань персидской хмари,

В подножии большой горы

Он спит под плач зурны и тари. ..

А ныне я в твою безгладь

Пришел, не ведая причины:

Родной ли прах здесь обрыдать

Иль подсмотреть свой час кончины.

Поэты помолчали. У всех было такое чувство, словно они все сейчас потеряли самого дорогого человека. Есенин ближе подошел к железной решетке и с такой силой взялся за неё, что пальцы побелели, словно он давал клятву мщения за поругание и смерть великого русского поэта. Потом вслух прочел знаменитую надпись на могильной плите Грибоедова:

«Ум и дела твои бессмертны в памяти русских, но для чего пережила тебя любовь моя…».

Есенин тихо опустился на колени. Казалось, душа его рыдала о великом русском поэте и прекрасной любви Нино Чавчавадзе.

Встал и молча положил хризантемы, купленные по дороге, на могильные плиты.

Тут же, у самой церкви, протекал источник. Есенин с любопытством увидел, как одна женщина подошла к роднику, напилась воды, потом подняла камушек и подошла с ним к церковной двери.

- Что она хочет делать? Двери ломать, что ли? – спросил Есенин.

- Это поверье. Берут из источника камушек, трут о церковную дверь, пока он не пристанет, и начинают считать. Сколько раз посчитают, пока он не отвалится, столько лет проживет еще человек.

- Это очень забавно…

- Хочу знать свою судьбу, - сказал Павле и стал усердно тереть о церковную дверь своим камешком.

- Да ты протрешь всю дверь, смотри, она уже светится насквозь, - со смехом закричал Валериан.

- Раз, два, три, четыре, пять… тринадцать - отвалился…

- С меня хватит, - очень довольный отошел Павле.

- Это хватит тебе сейчас, а когда пройдет тринадцать, попросишь еще тринадцать, и потом еще раз пять по тринадцать…

- Ну, нет..

Есенин был странно задумчив. Он не шутил, не смеялся. Глаза его из голубых стали темно-синими. Потом решительно:

- А ну-ка я теперь!

Подхватив камешек из источника, он стал тереть. Камешек быстро прилип к двери. Раз… и отвалился.

Есенин побледнел. Взгляд растерянный. Он машинально взялся за кольцо с сердоликом.

Все весело рассмеялись: ты бы тер, как Павле, до дыр, тогда бы он прилип на сто лет…

- Сережа! Есенин! – закричали Тициан и Зося. - Идем!

Подошел фуникулер. Здесь его единственная остановка.

- А если пешком?

-- Нет, ты совсем поползешь на четвереньках, да и мы за тобой, видишь - гора отвесная.

Есенину вдруг стало жутко. Ему казалось, что тросы сейчас оборвутся, и они полетят вниз… Тогда и «раз» много. «Неужели я придаю какое-то значение этому глупому бабьему поверью? Стыдись, Сергей, - сказал он самому себе, - все сидят спокойно, шутят».

  ….

…Этой грусти теперь не рассыапть

Звонким смехом далеких лет.

Отцвела моя белая липа,

Отзвенел соловьиный рассвет…

Грустные слова медленно текли в затихший переполненный зал в одном из рабочих клубов Тифлиса.

…Отговорила роща золотая

Березовым, веселым языком,

И журавли, печально пролетая,

Уж не жалеют больше ни о чем.

Голос Есенина, грустные слова проникали в самые сердца слушателей.

Есенин читал тихо, проникновенно, не спеша, но в зале стояла такая тишина, что ни одно слово не пропадало. А за каждым словом чувствовалась бесприютность, острое одиночество, трагическое сознание невозможности вернуться к утраченному…

Годы молодые с забубенной славой,

Отравил я сам вас горькою отравой…

Есенин умолк. Зал заволновался. На сцену поднялось несколько молодых людей. Они стали упрекать поэта, стоявшего с опущенной головой, ушедшего в себя, в свою печаль.

- Ну, к чему вы нагоняете тоску? Это же упаднические стихи. В них нет бодрости… Они не созвучны нашей новой могучей эпохе…

И всё в таком роде. Это было неожиданное нападение. Есенин молчал, как будто не слышал ничего.

Так же внезапно пришла защита. Есенин не успел очнуться, как поднялась в зале молодая женщина.

- Что вы напали на поэта! Это - здоровая грусть. Она нужна человеку, чтобы он мыслил. Перед вами крупнейший русский лирик. Музыкой и печалью льются его слова, хватая каждого за сердце, заставляя задуматься над собой, своими поступками и поведением! Грусть Есенина - следствие великой любви к жизни, ко всему живому и к людям, прежде всего. А вам что нужно? Барабанную дробь? Или фокстрот? Всегда веселы одни петухи да самовлюбленные дураки, - закончила свою темпераментную защиту красавица Тамар.

Зал снова зашумел. Смех, крики: «Браво, Яшвили! Правильно! Браво, Есенин!».

Есенин, восхищенный и пораженный, поблагодарил красавицу сиянием своих глаз. Она ответила ему улыбкой, обдав поэта солнечным теплом истой южанки.

- Теперь, Сережа, давай «Гуляй-поле», - шепнул Есенину Николай Вержбицкий, распорядитель вечера.

Сергей решительно подошел к авансцене…

Голос поэта звучал всё величественнее и торжественнее.

Есенина обступили и просили прочитать ещё. Он никогда не отказывался и читал до тех пор, пока не охрип.

Николай радостно пожимал руку Есенина: «Поздравляю, Сережа, я рад, тебя приняли, поняли и, наверное, никогда не забудут. Ты покорил тифлисцев. А это народ избалованный хорошими поэтами, народ музыкальный, певучий. Их рукоплескания дороги».

- Мать честная, я сам покорен ими. Что за люди, сколько сердца! А как хороша моя защитница, уж не жена ли она поэта Яшвили?

 Жена. И хороша собой, и умна, и смела.

- Жаль, что я не знаю грузинского языка. Буду учить…

  ….

Столица Грузии залита солнцем. На ступеньках дворца бывшего наместника Грузии стоят Есенин и Вержбицкий. Восхищенный взгляд их прикован к шеренге движущихся загорелых юношей и девушек в трусах и майках - парад физкультурников - праздник Международного юношеского дня, 14 сентября. Чеканят шаг шеренга за шеренгой. Высоко в небе вьются красные знамена.

Глаза Есенина вспыхивают то голубыми, то синими огоньками. Вот-вот сорвется и, подхватив красное знамя, зашагает с ними на улице, - вперед, вперед за комсомолом к новой жизни.

Николай, охваченный теми же чувствами, глянул на Есенина и понял, у поэта рождаются новые песни.

…Я знаю, грусть не утопить в вине,

Не вылечить души пустыней и отколом.

Знать, оттого так хочется и мне,

Задрав штаны, бежать за комсомолом.

Друзья так были увлечены зрелищем, что не заметили молодых поэтов, подошедших к ним, Тициана Табидзе и Паоло Яшвили.

  ….

Заговорили о множестве литературных течений и группировок, возникших еще в 12 – 13-е годы.

- Все эти акмеисты,, декаденты, символисты, модернисты и т.п. со своей проповедью «искусства для искусства», как нарост на здоровом теле реализма.

- А что это за «Голубые роги»? – спросил Есенин.

- Под этим названием возникла у нас в Грузии в пятнадцатом году символистская группировка, - пояснил Тициан.

- В этой группировке было много отрицательного, - заметил Шаншиашвили. – В основном - это то же «искусство для искусства».

- Это верно, - согласился Табидзе. – «Голбые роги» расценивали художественное творчество как самодовлеющее искусство, как самоцель. Однако имели и свою положительную сторону.

- Какую положительную роль? – заинтересовался Есенин.

- Были введены новые слова, ранее изгнанные из грузинской литературы. Рифма нашла новые пути использования: аллитерации, ассонансы, благодаря чему грузинский стих обрел новое звучание.

- Это вроде нашего имажинизма. Но с имажинизмом всё покончено. Сам я не признаю никаких школ. Это то, к чему я пришел, собственно, давно. А имажинизм даже в августе нынешнего года официально распущен.

- Имажинизм, который проповедует «содержание - слепая кишка искусства», - это приписывают вам, - улыбнувшись, заметил Сандро Шаншиашвили.

- Именно приписывают, - вспыхнув, ответил Сергей. - Никогда я этого не говорил, а приписать можно что угодно - этим в Москве, по отношению ко мне, заняты многие. Вообще, в последнее время стараются всё валить на меня.

- Как на самого сильного, - примирительно сказал Паоло.

- Как это скучно: всякие течения, школы, группировки, - прервала мужчин Нина Александровна. – Лучше бы вы, поэты. Почитали нам стихи, без всяких этих проклятых течений, от них одни только неприятности.

- Верно, верно, - поддержали Нину гости. – Просим вас, Сергей Александрович. Если вы не устали.

- От чего устал? От вина? Я никогда не устаю ни от литературных споров, ни тем более от стихов. Даже, если я очень пьян.

- А это разве бывает? – лукаво улыбнувшись, спросила Тамар.

- Очень редко, - с легкой усмешкой ответил Сергей. – Но стоит мне сказать: «Читай стихи», - и я мигом буду трезвее трезвого.

- Просим, дорогой - «Окро пули» все хором попросили.

…Несмотря на поздний час, Тифлис сиял огнями. Из распахнутых окон и балконов к темно-синему звездному небу неслось величественное «мравалжамие» , звуки гитары, рояля, веселый смех - всё говорило о жизнерадостности этого народа. Героическая Грузия, которая противостояла варварским нашествиям татар, персов, турок, окровавленная, изнемогающая, сумела сохранить во все времена торжество жизни над смертью.

Вот это нужно было Есенину, это его очаровывало в грузинах.

  ….

В Батуми. Декабрь 1921 г.. – февраль 1925 г. На улице Ш-го Интернационала, против главной почты, жили две сестры Анна и Ксения, а за углом близкая им семья Селезневых, за сыном которого была замужем их младшая сестра Ольга.

Сестер Анну и Ксению доктор Михаил Степанович Тарасенко знал давно и относился к ним с отеческой нежностью, ценил, уважал.

Жизнь была к ним далеко немилостива, нанося им с детских лет сильные удары: старший брат, крупный революционер, в годы реакции погиб, другой убит на фронте войны 14-го. От третьего, артиллериста, после тяжелых боев не было никаких вестей. Все три брата по отношению к трем сестрам были старшими и нежно пеклись о них и о родителях. Кроме того, Анна, претерпев все ужасы гражданской войны, потеряла любящего и любимого мужа-поэта, отважного военного летчика, дважды раненого, юриста по образованию.

Многие неприятности выводят нас из себя, а большое горе возвращает нас к самим себе.

Так было и с сестрами. Они не потеряли веры в людей, в жизнь, любовь к природе, тягу к искусству - всё это наполняло и обогащало их внутренний мир. Всепобеждающая молодость, цветущий вид сестер не говорили никому о проливаемых слезах. Только у старшей Анны в темных глазах притаилась печаль.

Полученное ею высшее литературное образование в то время не давало материального обеспечения, и Анне, как и сестре Ксении, приходилось браться за любую работу: то канцелярскую, то вышивку на магазин, то, если попадались (это лучшее) - частные уроки.

Вот на эту Анну больше всего возлагал свои надежды Михаил Степанович, когда вошел к сестрам. Он-то и познакомил их с приехавшим в Батум Есениным.

Ксении не было дома. Приехал её жених, студент московского машиностроительного института.

\Анна читала книгу, но мысли её бродили вокруг большой обиды, осложнившей их жизнь. Она потеряла хорошо оплачиваемую работу: ранее уволенный сотрудник восстановился по суду.

Правда, работа была не по специальности, но при одном частном уроке давала возможность поддерживать семью.

- Анна Алексеевна, Сережа приехал!

- Какой Сережа?

- Неужели не знаете? Знаменитый поэт, Есенин, из Москвы!

- А вы разве не знаете, что Грузия до 21 года была оторвана от Москвы, а я тем более была в Киеве.

- Я вас прошу, пойдемте сейчас со мной.

После горячих, почти летних дней моросил дождь. Тепло. Анна была без шляпы, и её волосы, склонные завиваться, под дождем завернулись в красивые кольца.

Есенин и Повицкий сидели за пустым чаем у непокрытого стола. В комнате тускло светила под потолком электрическая лампочка, было неуютно, сыро.

Есенин очень обрадовался, подскочил, сердечно и тепло приветствовал вошедших. Предложил чаю. Отказались.

Сергей любил, когда его просили читать стихи, но никогда сам не предлагал их читать. Тарасенко это знал и тут же попросил Есенина прочитать.

Опершись на стол обеими руками и, поставив колено на стул, просто, задушевно, стал читать одно стихотворение за другим: «Письмо матери», «Письмо от матери», «Ответ», «Письмо деду» и «Русь уходящая».

- Почти всё я уже тут написал. Хорошо?

- Прекрасно!

 Анна не ожидала в этом золотистом пареньке услышать такую силу, неповторимую, единственную музыку слов, наполненных глубоким содержанием. Сколько чувства! Сколько затаенной печали!

- Большое спасибо, Сергей Александрович, - сказала, расставаясь, Анна. – Михаил Семенович знает, где мы живем с сестрой Ксенией. Приходите. Надеюсь, близкая мне семья Селезневых будет тоже очень рада видеть вас на домашнем концерте, устраиваемом по субботам. Они живут от меня за углом.

Анна протянула руку Есенину и сказала:

- Мне кажется, что лучше, чем вы написали о матери, о деде, о Родине - написать нельзя.

- Для меня мать, Родина, родная деревня, родной плетень и сизая трава моих гор - самое дорогое, и я вас понимаю, - сказал Есенин, пожимая крепко руку Анне.

…За две недели жизнь среди мандарин, под сенью магнолий и пальм, согретый горячим солнцем Юга, Есенин писал так много, как никогда. Повицкий его запирал до трех часов, чтобы никто не мешал, а потом они шли обедать. Вечером - в театр или в ресторан. Есенин в последнее время стал от скуки играть на бильярде.

…После обеда Повицкий пошел в редакцию. А Есенина потянуло к сестрам. Приходить к ним становилось уже в привычку, тем более, что куда бы он не пошел, они были по пути. Первый этаж, несколько ступенек. Сестры были дома. Есенину показалось, что они собрались уходить.

- Нет, нет, - остановила его Ксения. – Садитесь. Я рада…

Анна встала, приветливо встретила гостя, но поспешно убрала какую-то тетрадку и карандаш в тумбочку. Есенин заметил, но ничего не спросил. Анна сама объяснила:

- Воспоминания.., не стихи. Все дневники погибли в багаже, на станции Основа, когда мы уезжали из Киева. Потом в Новороссийске…

- Вы очень дружны, сестры? – спросил Есенин.

- О да! И зовемся мы ОКА - от младшей к старшей: Оля, Ксения, Аня.

- Как моя любимая река, недаром я вас своими сестрами чувствую.

Опять умолк, будто ему стало неприятно, что много сказал. Промелькнули перед глазами его любимые: Шура, Катя, а третью тоже звали Ольга. Умерла…

- Кроме нас трех сестер и трех братьев, была еще сестра Елена …,умерла, - продолжала грустно Анна.

- После смерти Леночки родилась я, и братья мои, очень любившие её, стали кричать: «Мама, мама, назовем её Леночкой». Но тут папа прикрикнул, и назвали меня Анной. Не люблю своего имени, - добавила Анна.

- Почему?

- Что-то серьезное, умное, а я вовсе не такая.

- А мне нравится имя Анна - такое простое, спокойное, цельное…

- Вот Ксения звучит красиво, как ваша фамилия - светлая, весенняя, музыкальная, звучная.

- А может осенняя и печальная?

- Может, и так. С какой любовью и грустью вы пишите о своей матери. Мне даже кажется, что дороже матери нет никого.

- В моих стихах не только моя мама, но и другие, и ваша.

- Я так и понимаю. Я свою маму не только люблю, но и очень жалею за все её страдания и за все перенесенные муки жестокие, потери трагические.

После бесконечных дождей, в течение более пяти дней шел непрерывно снег, занося все более и более город.

Есенин тосковал и чертыхался.

Жаловался в письмах Гале, что очень скучает по ней, сестрам, матери. «Свои мечты о Константинополе и Персии отложил - это я для «балагурства», - писал он Вержбицкому. Все желания устремились к Москве. Однако работать продолжает еще интенсивнее. 5 февраля участвует в литературном суде на футуристами.

Есенин и Маяковский - два колосса двадцатого века. Тянулись лруг к другу и отталкивались. До последнего дня своей жизни ценили и уважали друг друга, но вместе работать не могли. Антиподы по рождению, воспитанию, направлению таланта.

Маяковский к моменту появления футуристов в Батуме давно отказался от «желтой кофты», а Есенин - от «поддевки». Каждый из них надел «свою рубашку», «выработал свою походку». Два больших таланта шли своим путем.

Поэтому появление каких-то новых футуристов в Батуме, как воскрешение из гроба мертвецов, раздражало Есенина и вызвало сильное желание уничтожить этот отживший и ненужный призрак.

Анна вышла из дому в хорошем настроении.

Она пересекла улицу, чтобы опустить письмо на главной почте. Тут неожиданно встречается с Сергеем Александровичем, который шел подать телеграмму, тоже на почту. Светлый, веселый, без шляпы излучал такую же радость, как и Анна.

Сразу же, без обычного приветствия, крепко пожимая руку:

 - Еду, еду, Анна Алексеевна, домой, домой, в Москву, стосковался до дьявола.

- Очень рада за вас, Сергей Александрович. Желаю от души счастливого пути. Когда же вы едете?

- Сейчас, через два часа… До свидания, Анна Алексеевна, жду вас в Москве.

Еще раз крепкое рукопожатие, еще самые добрые взаимные пожелания, и они расстались.

  Публикация и вступительная статья С.И.Зинина

Ирина Машенкова

Рождение сенсации,

или

еще раз о тамбовской верёвке

Однажды известный древнегреческий ритор Анаксимен выступал перед слушателями. В это время в толпе появился Диоген и стал показывать солёную рыбу. Внимание публики переключилось с Анаксимена на рыбу. Ритор возмутился, а Диоген сказал: «Грошовая солёная рыбка опрокинула рассуждения Анаксимена».

Древние греки знали толк в консервации. Грошовая солёная рыбка благополучно доплыла до наших дней. Правда, за это время она приобрела душок и звучное имя «сенсация». Очередной «сенсацией» журналисты осчастливили человечество в середине октября 2009 года.

О том, что в Тамбове, в частном музее Сергея Денисова в постоянной экспозиции, посвященной жизни и творчеству Сергея Есенина, наряду с другими артефактами, находится верёвка из пятого номера гостиницы «Англетер», знали и раньше. Еще в 2005 году в воронежском выпуске «Комсомольской правды» была опубликована статья «Найдена верёвка, которая задушила поэта?» (1). Однако в заголовке стоял вопросительный знак. Для новой сенсации было достаточно заменить его восклицательным и будто бы нечаянно допустить опечатку. Так «верёвка из гостиницы «Англетер», В КОТОРОЙ повесился Сергей Есенин» превратилась в «верёвку из гостиницы «Англетер», НА КОТОРОЙ повесился Сергей Есенин».

О том, что Сергей Николаевич Денисов продает верёвку на Интернет-аукционе, первыми узнали журналисты НТВ. Потом – сам Денисов. Потом – главный хранитель музея Владимир Павлович Середа. Ему-то и пришлось объяснять журналистам, что это была за верёвка и каким образом она попала в музей. Пользуясь законным правом получать от Владимира Павловича разъяснения по любому вопросу, цитирую его дословно:

«В музее верёвка хранится как предмет из номера гостиницы «Англетер», в котором погиб поэт. Никогда, ни разу, ни одному гостю музея, ни одному журналисту, ни я, ни Сергей Николаевич Денисов не говорили, что это та самая верёвка, на которой... И у нас есть несколько тысяч свидетелей. К сожалению, некоторую часть экскурсантов интересует не творчество Есенина, и даже не его биография, а нечто другое. Слышат не то, что слышат, а то, что хотят услышать. За чужие же глупость, авантюризм, сознательную дезинформацию, любовь к скандалам, за то, что у определенной части писателей и читателей существительное «верёвка» ассоциируется только с глаголом «повесился», мы ответственности нести не можем.

В коллекцию Денисова верёвка и многие другие экспонаты попали из собрания тамбовского коллекционера Николая Алексеевича Никифорова - человека обаятельного и крайне настойчивого в добывании артефактов.

  Вот отрывок из статьи Эдуарда Хлысталова «Смерть на Ваганьковском кладбище»: «Дневник Бениславской был продан за границу, как и верёвка, на которой годом раньше закончилась жизнь поэта. Совсем недавно стало известно, что эту верёвку предприимчивые люди тайно вывезли в США, там разрезали на куски и продали на аукционе (фрагмент верёвки собирателю в Тамбове подарил в качестве очень ценного подарка американец)» (2). Имя тамбовского собирателя расшифровывается без труда: Николай Алексеевич Никифоров. Он у нас один. Визитная карточка Тамбова, как тамбовский волк. Таким был и при жизни. Имя американца, которого в равной степени можно назвать и французом, а сам он считал себя гражданином России, - Иосифа Левина - также долго искать не надо (3). Иосиф Михайлович прислал в Тамбов более двухсот писем и других почтовых отправлений со своими книгами в стихах и прозе, рисунками, воспоминаниями, неопубликованными до сих пор стихами и т.д. Предметы же, связанные с именем Сергея Есенина он передал Н. Никифорову из рук в руки в 1969 году в доме Евдоксии Никитиной (4). На более сложные вопросы ответов пока нет. Какими источниками пользовался Э. Хлысталов? Кто вывез? Кто продавал? Кто купил? Когда состоялся аукцион?

Может быть, в том аукционе участвовал Вениамин Михайлович Левин и через некоторое время передал этот «фрагмент» младшему брату. Бесспорно то, что Иосиф Левин несколько десятилетий хранил его именно как верёвку, «на которой…». Для нас же этот экспонат - лишь свидетельство посмертной жизни поэта, то есть духовной жизни людей, близких Есенину и хранивших о нем память…»

- Что это он говорит такое? Левин какой-то. Может, Ленин? – задумчиво произнес один из редакторов НТВ, просматривая полуторачасовое интервью с Середой.

- Может, и Ленин. А давайте звук уберем. А картинку оставим, где он руками разводит. Вот, мол, сколько денег мы за веревку получим. И так всё ясно. Если верёвка – значит, повесился. Если верёвка без документов – значит, фальсификаторы. Если эту верёвку продают – значит, мошенники и спекулянты.

Хотя, может, они этого и не говорили и вообще интервью не слушали. А картинку – оставили! Безмолвно разводит Середа руками: что тут скажешь!

И впрямь, опровергать закадровую ложь – пустое дело. Тем более что скандальный грязный снежный ком покатился с телевидения по газетам, по Интернету, стремительно обрастая новыми измышлениями. Читатели, телезрители, пользователи Интернета возмущались и требовали экспертизы. Эксперт не заставил себя долго ждать: «Скажу сразу – выставленная на аукцион верёвка Есенина – липа». Это - заключение эксперта высшей категории Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения Москвы, главного специалиста в области антропологической реконструкции Сергея Никитина! Что с того, что он эту верёвку в глаза не видел и в руках не держал? Но он же видел фотографию, опубликованную в газете! С таким титулом ему, конечно, и газетной картинки было достаточно для авторитетного заключения. Кто возразить осмелится?

Кстати, об экспертизе. Доступ к фондам музея Сергея Денисова всегда был и остаётся открытым для всех желающих. Десятки историков, журналистов, краеведов, диссертантов имели возможность работать с уникальными документами и артефактами, хранящимися в коллекции Денисова. Против проведения экспертизы он не возражает, о чем заявлял еще пять лет назад, в день открытия есенинской экспозиции. У Владимира Середы на этот счет принципиально иное мнение: «Я категорически против любой экспертизы, пока не определен круг вопросов, на которые она должна ответить. Для чего нужно подтверждение «подлинности» верёвки? Для того чтобы продать её подороже? Можете смеяться, но этот вопрос нас не волнует. Что докажет то обстоятельство, что на верёвке не окажется потожировых следов Сергея Есенина? Только то, что на этом фрагменте их нет. А если есть? Сможет ли это способствовать ответу на вопрос об обстоятельствах смерти? Впрочем, повторю: я имею свою точку зрения, решение принимает Денисов. С Никитиным мы никаких дел иметь не будем, это, по-моему, естественно».

Иметь дело с ньюсмейкерами НТВ, которые за свою «сенсацию» вполне заслуживают уголовного преследования (статья 129 УК РФ), Середа тоже считает ниже своего достоинства. Оно и понятно: собака лает – ветер носит. Правда, он объяснился с уважаемыми и компетентными людьми – родственниками Сергея Александровича, есениноведами, литературоведами, чьими именами по этому поводу спекулировала желтая пресса. Он успел поговорить со Светланой Петровной Есениной, которая была возмущена не только лживостью репортажа НТВ, но и тем, как газетчики исказили её комментарий к этому репортажу. Она была очень заинтересована в тамбовской есениниане, собиралась ознакомиться с коллекцией Денисова, просила хотя бы на год сохранить эту коллекцию. Обещание ей было дано и исполнено. И на сегодняшний день ни один экспонат, связанный с Есениным, не покинул стен музея Денисова.

«Мы – музейщики, а не торговцы», - говорит Владимир Павлович. И хотя музей Денисова сейчас переживает не самые лучшие времена, тамбовская есениниана никогда не станет жертвой корысти и стяжательства. Как никогда не поступятся нравственными принципами те, в чьих руках она сейчас находится.

А грошовая солёная рыбка приедается, господа журналисты.

Примечания:

1. «Комсомольская правда» от 28.12.2005

2. «Литературная Россия», №50 от 14.12.2001

3. Левин Иосиф Михайлович (1884-1979) – художник, литератор, автор воспоминаний о Есенине и посмертного портрета поэта.

4. Никитина Евдоксия Федоровна (1895-1973) – литературовед, организатор литературных заседаний, получивших название «Никитинских субботников», которые в 1924-25 годах посещал Есенин. В 1969 году в доме Евдоксии Федоровны при активном участии Никифорова была проведена выставка картин Иосифа Левина.

5. Левин Вениамин Михайлович (1892-1953) – поэт, прозаик, критик, активный участник левоэсеровского движения, автор воспоминаний о Есенине, с которым был знаком с 1917 года и неоднократно встречался в Нью-Йорке. Родной брат И.М. Левина

6. «Экспресс-газета», №45 (770) от 10.11.2009

Малоизвестные строки о поэте.

Сергей Субботин

 Штрихи к зарубежной поездке Есенина.

  В Париже 19 мая 1923 г. журнал «Comoedia» («Комедия») опубликовал стихотворение Жизель В. «Муж танцовщицы»

  Изадора Дункан недавно показала Парижу

  поэта Сергея Есенина,

  автора «Исповеди хулигана».

Меня удивляет, что при Ленине,

Где всё - грязь, разорение и кровь,

Поэзия, воскрешаясь,

Породила Сергея Есенина.

Изадорогая с постройневшим станом

Говорит: «Я вернула в красное море

России при терроре

И нашла этот перл!»

Перл, который она нам показывает,

Перл порочного Востока, -

Это Есенин, привлекательный

Своим молодым и забавным задором.

Артистка шепчет: «I love you.

Darling, я вам отдаю предпочтение!”, -

Поэту, который принес нам

Исповеди Хулигана.

Романтический хулиган,

Бегущий к Парнасу.

Хулиган, сравнивающий себя с ветром,

Который веял над древним Римом.

И, вдали от озлобленных предубеждений,

Счастливый, что он больше не раб

Тяжелого прощлого, этот молодой славянин

Приосанивается в своей серой «тройке».

Из-под пенно-кудрявых волос

Сверкают небольшие, но яркие глаза

С угрозой, неотразимой и бешеной, -

Блеск клинка, ничем не притупленного.

У него - крепкая грудь,

Которая как будто раздается, когда

Отрывистые и отчетливо произнесенные им стихи

Набирают свой могучий подъем.

И когда он мечет эти стихи, -

Голова высоко поднята, а одна из ног чуть согнута, -

Его отчаянная безотчетная удаль

Выражается в разнообразных ритмах.

Тогда, будто Гермес Трисмегист,

Он оживляет неодушевленные

Предметы… тайные гармонии!

Цветущее волшебство Имажиста!

У Цереры он по ущи окунается

В высокие травы

Рядом с золотыми трупами снопов,

Уложенных на скошенных полях.

«Если раньше мне били в морду,

То теперь вся в крови душа.

Обречен я на каторге чувств

Вертеть жернова поэм».

Я желал этой муки

И кричу: «Эхо, скорее

Повтори мой московский крик,

Ибо сам я им измолоченный!»

Так говорит, белокурый и дикий,

Тот, кого знаменитая босоножка

Удостоила чести быть на её ложе

В её простосердечных объятиях.

Кто-то скажет, увидев на коленях

Перед аэдом - о времена! О нравы! –

Дам с грудями кормилиц:

«Мужик укрощает нянь!».

Следует сказать, что в оригинале эти стихи рифмованы (опоясывающая рифма abba).

  Две последние строки 11-й строфы - вариация на есенинскую «Песнь о хлебе» (ср.: «Перевязана в снопы солома Каждый сноп лежит, как желтый труп») Вторая половина 12-й строфы здесь (как и первая её половина) в виде цитаты из Есенина. Впрочем, буквальный перевод этого места оригинала отличается от есенинского теста по смыслу, а именно: «В своей каторге насмешливый мир Обрекает меня вертеть жернова Моих поэм» (указано Микелем Никё).

  Изадорогая - попытка воспроизведения игры слов - в оригинале Isadorable (от adorable = обоятельная). – Примечание Мишеля Никё.

  Аэд - бродячий эпический певец в Древней Греции.

  ( Есенин и мировая культура. Материалы Международной научной конференции, посвященной 112-летию со дня рождения С.А.Есенина. –Москва-Константиново-Рязань,2008. – С.83 – 85. ).

Петр Радечко

ЭПИГРАММЫ НА ЕСЕНИНОЛЮБОВ

Павлу Пропалову,

фрезеровщику, создателю Есенинского музея в г. Вязьма,

изготовившему и установившему памятник бескорыстной

подруге Поэта Галине Бениславской на Ваганьковском

  кладбище в Москве. .

Галя вновь известной стала -

Посодействовал Пропалов:

Вместо ржавого креста

Белый мрамор неспроста.

На плите - слова Сергея.

И стоим мы цепенея:

Бескорыстность там и тут

Создаёт в душе уют!

14. 12. 2009 г.

Забиру Исламову,

члену Международного есенинского

общества "Радуница".

Как с есенинскою славой

Дружен стал Забир Исламов?

-- Тайно он поведал мне:

-- Нас сдружила Шаганэ!..

-- При любви мы все ретивы

Петь "Персидские мотивы"

И Есенин дорог нам,

Будто вера в наш ислам!

-- Как признанья хороши

Из славянских недр души!!!

Ведь сказал орловский парень*:

"Самый русский он татарин!!!"

Нет сомненья - у Забира

Будет звонкой-звонкой лира:

Книгу выпустит Забир -

Зачитаем всю, до дыр!!!

12. 11. 2009 г.

* -- Создатель Есенинского музея в г. Орёл Георгий Агарков.

Валентине Кузнецовой,

учительнице, создателю Есенинского музея в Мурманске.

Век фамилию отцову

Не меняла Кузнецова.

На Есенина всё "пашет"

Многодетная мамаша.

"Нарожала" есенят -

Дружно сзади семенят.

Все они:

- О! Милый Боже!

На Есенина похожи!

Не ищите только мины

В сих строках для Валентины.

Мы заверим (хоть печатью!)

Непорочное зачатье!!!

2. 12. 2009 г.

Сергею Зинину,

кандидату наук, есениноведу из Ташкента.

Я выступаю первым, ты - вторым*.

Ломать традицию не станем мы до срока.

Любовь к Есенину, которою горим,

Провозгласим от Бреста до Востока!!!

Я в лидеры не рвусь, мой друг,

Как рвётся Запад, будто символ рока.

Земля ж привычно свой свершает круг

И Солнце поднимается -- с Востока!!!

3. 12. 2009 г.

  * -- Имеются ввиду выступления на Есенинских

  конференциях в Рязани.

Тамаре Гуляевой,

члену Международного есенинского общества "Радуница".

Барнаульская сестричка

Вновь к Есенину спешит:

Днём -- меняет электрички,

На вокзалах -- ночь сидит.

Да, Тамара, мы - не баре.

И Есенин - не барон!

С ним от встречи -- мы в ударе!..

Ну, пора -- опять в вагон!

20. 12. 2009 г.

Валерию Сухову,

кандидату наук,

доценту Пензенского госпедуниверситета.

Врага Есенина хвалил,

За что доцента получил.

А коль похвалишь ты Дантеса,

Получишь звание "профессор"!!!

27. 12. 2007 г.

Борису Большуну,

профессору из штата Коннектикут (США),

выпустившему в г. Гродно книгу о Есенине и Мариенгофе,

в которой поднял вопрос об установке памятника последнему.

Необычный поднял шум

Средь есенинцев Большун.

Шум похож на катастрофу:

Ставить бюст Мариенгофу.

Но потугам Большуна,

Всем известно, -- грош цена.

Мало здесь придурковатых.

-- Как, наверное, и в Штатах???

2000 г.

*

Владимиру Фридману,

коллекционеру-есенинцу.

Продавши все есенинские книги,

Ты уподобился попу-расстриге.

Без нас, есенинцев, без родины, без веры -

Приговорил себя едва не к высшей мере!

Сбежал от нас за многие границы,

Но где, скажи, теперь твоя Жар-птица???

2. 03. 2008 г.

Вячеславу Меркулову,

 библиографу из Подмосковья, выпустившему в 2000 году книгу-альбом "Есениниана в книжных знаках".

  Средь есенинцев Меркулов –

  Не пескарик.

  Нет! -

  -- Акула!!!

  В самом лучшем смысле слова:

  Он издал альбом

  И снова

  Поднаскрёб миниатюр

  Лучших графиков-кутюр.

  Скоро красочный альбом

  Вновь поступит гостем в дом!

2.3. 2011 г.

Николаю Юсову,

                      создателю и на протяжении четверти

 века руководителю Международного

есенинского общества “Радуница”

            Для татар и белорусов,

            Для героев и для трусов

            Был орбитром разных вкусов

            Николай Григорьич Юсов!

Сам усатый – нам, безусым,

Как родным отцом был Юсов,

Возвышался он Эльбрусом,

Хоть судьбою -- весь искусан…

            Милый, добрый человек…

            Спи, наш вождь и наш генсек!!!

                                     10.04. 2011 г

  *

Георгию Агаркову,

                        создателю есенинского музея в Орле,

  композитору и исполнителю песен

  на стихи Есенина

  В Орле музеев – Бог насеял:

                            Лесков, Тургенев, Бунин, Фет…

                            Но неожиданно Есенин

                            Здесь появился: “Всем – привет!

Друзья, подвиньтесь!

  Здесь так жарко!

Пусть я сосед ваш,

Но жена…

(Соврать не даст мне Жорж Агарков!)

В Орле, как раз вот здесь жила!”

              … Не я один всё слышал это

              (Удачным очень был момент!)

              И в честь рязанского поэта

              В Орле – музей и монумент!!!             *

                                                Ему же

                        Агарков прочно держит марку

                        Средь патриотов из Орла…

                        Чудесным городу подарком

                        Он заслужил:

  ”Виват!”… “Ура!”

11.04. 2011 г.

Екатерине Должковой,
создателю есенинского музея

  в Новопскове Луганской области

У Должковой из Луганска
Жизнь была совсем не панской,
Тем не менее и ей
Удалось создать музей.
“Козырь” у Екатерины –
Жизнь есенинской кузины,
Той, что он любил душевно
И подарил кольцо царевны.
Здесь сиротка проживала,
Конотоповой, как стала…
Путь торить свой многотрудный
Начал здесь и…
Друг – Приблудный*.
20.04. 2011 г.
* Иван Приблудный -- талантливый молодой поэт,
тоже сирота, которого опекал Сергей Есенин.

Альбина Светлая

Ташкентский стихопевец Геннадий Арефьев

            Геннадия Степановича Арефьева часто называют стихопевцем. Музыка не спорит со словом. Ненавязчивое, мягкое звучание окаймляет текст, подчеркивая его внутреннюю ритмику. В стихопеснях есть что-то от поэзии акынов, когда гитарный звук рождается вместе со словом, ни в малейшей доле не вытесняя мелодии, вложенной самим поэтом.

            По воспоминаниям Геннадия Степановича, петь он любил с детства. Но музыку вытесняли обстоятельства: сначала - служба на флоте, затем - необходимость зарабатывать на жизнь. И все же молодой Геннадий закончил музыкальное училище и даже проработал некоторое время в Ташкентском театре оперетты. А затем снова - житейские проблемы, семья и любимая песня, не торопящаяся приносить ни дохода, ни признания. И Геннадий Степанович отходит от музыки. Работает слесарем, увлекается нетрадиционной медициной. К счастью, истинное призвание редко оставляет право выбора за человеком. Музыка нагрянула к Арефьеву через сильнейшую пробивную стихию — поэзию.

????Как-то раз подруга моей жены принесла нам сборник своих стихов, - рассказывает Геннадий Степанович, - Решил почитать. Стихи понравились. Просидел над ними всю ночь. И что-то во мне пробилось. Я захотел увидеть, как они зазвучат. И начал писать.

            После первого прорыва, Геннадий Арефьев, как того следовало ожидать, обратился к классикам. Пушкин, Ахматова, Есенин — имена гениев русской поэзии выстраивались в единую музыкальную цепь. А после - обратный виток: возвращение к современникам-ташкентцам.

????В ту пору я открыл для себя многих ташкентских авторов, - признается Арефьев, - одни стихи я сам находил, другие мне приносили. Сборники стихов проглатывал целиком. Пытался пропеть каждое стихотворение, чтобы услышать голос автора. Что-то из пропетого, оставалось не более чем музыкальным фоном, но зато из отдельных стихов получались песни, замешанные на многозвучье всего поэтического сборника.

            Каждому певцу нужен свой слушатель. И, увы, стихопевцу нужен особый слушатель, не любитель мужских сантиментов и девичьей плаксивости, а тот, кто почувствует за гитарными аккордами искусство поэтического слога, затаенную, не выставляемую на показ трагедию поэта. Свою аудиторию Геннадий Арефьев нашел в клубе-музее Анны Ахматовой «Мангалочий дворик».

- Приход в наш музей Геннадий Арефьева — большая удача для слушателей, - рассказывает директор музея, известный искусствовед Ташкента А.В. Маркевич, - Этот человек беззаветно предан великой русской поэзии и русской культуре в целом. Редко встретишь столь бережное отношение к поэтическому слову. Это придает его творением неповторимые, только ему присущие оттенки. Еще одна положительная, человечески значимая черта Арефьева — безотказность. Он всегда найдет время для концертов, заметьте, бесплатных. И хотя спрос на его творчество велик - Геннадия Степановича регулярно приглашают на мероприятия - не было случая, чтобы сославшись на занятость, он отказался к нам прийти.

            Нужно заметить, что общественный музей Анны Ахматовой давно стал местом встречи ценителей литературы и искусства. При нем действуют несколько клубов по интересам. В настоящее время Геннадий Арефьев — руководитель литературно-музыкального объединения «Соло». А музей, по его словам, уже стал вторым домом.

            Ташкентский клуб бардовской песни «Арча» - еще одно постоянное «поле музыки» Арефьева. Песни, горячо любимые творческими товарищами, в минувший год они принесли победу на крупном международном фестивале авторской песни «Чимганское эхо».

            Геннадий Степанович часто с грустной улыбкой говорит, что он имеет только частичное право на свои творения:

  - Ведь ритм стихотворения рождается болью, которую испытывает поэт. Я только пытаюсь войти в его состояние, перенимаю звучание. И то, что поэту дается «убивающими строчками с кровью», мне — много легче.

В последние годы Г.С.Арефьев создал циклы песен на стихи произведений С.А.Есенина и А.В.Ширяевца, которые он часто исполняет перед слушателми Музея Сергея Есенина в Ташкенте.

  Стихопесни Геннадия Арефьева оставляют послевкусие светлой грусти. Слушатели тянутся к его музыке в поисках отдохновения, прячутся в напевных звуках от шума наивно-грубого капитализма. Они чем-то напоминают бабочек, легких, эфемерных. Многие из них со временем обречены на исчезновение, но останется главное — пямять о трепетании двух неразлучных крыльев: поэзии и музыки. А.В.Маркевич посвятила ташкентскому песнопевцу небольшое стихотворение:

Звучало пушкинское слово –

По воле музыки и пенья -

Проникновенно и знакомо,

Пленяя дивным исполнением,

Звучало пушкинское слово.

И поднимаясь в высоту

Порой непостижимо,

Неслась, даруя красоту,

И образы рождались зримо.

Арефьев пел, и волшебство

Слиянья звуков, мыслей, чувств

Являло - нет, не мастерство,

А истинный союз искусств.

Звучало пушкинское слово.

Сергей Зинин

Есениниана офицера С.П.Юрчука.

В Музее Сергея Есенина в Ташкенте хранятся прижизненные издания поэта. Мало кто знает, что музейная прижизненная есениниана была создана на базе личной коллекции москвича Сергея Прокофьевича Юрчука (1904 – 1978).

В 1975 году книголюбы столицы Узбекистана готовились отметить 80-летие со дня рождения С.А.Есенина. Для выставки потребовались экспонаты, которые могли в то время дать только энтузиасты. В моей коллекции книжных знаков хранилось несколько десятков экслибрисов есенинской тематики. Их хватило бы только на небольшой стенд, что не удовлетворяло организаторов выставки. Пришлось обратиться за помощью к коллекционерам книжных знаков, с которыми вел активную переписку и обмен экслибрисами. Одним из первых откликнулся Сергей Прокофьевич Юрчук, предложив для выставки книжные знаки, графически освещающие творческие вехи русского поэта. Так я оказался в гостях у этого замечательного человека.

 Жил отставной морской офицер С.П.Юрчук в небольшой квартире возле станции метро «Текстильщики». Он недавно перенес большую личную драму: в трамвайной катастрофе погибла его жена. В комнате бросалось в глаза обилие книг. Но вскоре выяснилось, что не ими гордился хозяин. Самым ценным вещам были выделены отдельные небольшие книжные шкафы. В одном из таких шкафов хранилась великолепная подборка книг о Великой Отечественной войне, где выделялись мемуары известных военноначальников, биографии полководцев, исторические и художественные издания о подвигах советских воинов. Сам С.П.Юрчук о войне знал не понаслышке. Он прослужил в Военно-Морском флоте, участвовал в боевых операциях, имел награды, вышел на пенсию в чине старшего офицера.

В другом шкафу располагались книги, внешне уступающие толстым и хорошо переплетенным фолиантам первого книжного шкафа. В основном здесь были собраны различные издания произведений С.А.Есенина на языках народов мира, литературоведческие сборники о творчестве поэта, журналы с материалами о Есенине, библиографические справочники. Здесь многие издания не относились к библиофильским редкостям, такие книги были у большинства есенинолюбов.

Я тогда активно собирал свою книжную, журнальную и газетную коллекцию о творческой биографии С.А.Есенина. То, что стояло на верхних полках шкафа, у меня почти полностью было. Увидев, что я как-то равнодушно рассматриваю эти книги и журналы, хозяин квартиры открыл дверцы шкафа и попросил меня присесть. Он старался привлечь мое внимание к двум нижним полкам шкафа. Было заметно, что он явно гордился хранящимися на полках материалами. Позже я узнал, что осматривать эти полочки могли не все, кто приходил в гости к Сергею Прокофьевичу. Допуск к этим полочкам разрешался только есенинолюбам.

.На нижней полке в аккуратных бумажных обертках стояли тоненькие книжечки. Сергей Прокофьевич взял одну из них и передал мне. Это была «Радуница», первая изданная в 1916 году в Петрограде книга стихов молодого рязанского поэта Сергея Есенина. О ней я только читал в научных монографиях. Можно понять то волнение, с которым я взял эту библиографическую редкость. В первый раз я держал есенинское прижизненное издание в руках. А хозяин подавал мне вторую, третью, четвертую... И так мне удалось подержать в руках и бегло просмотреть все имевшиеся у Юрчука есенинские прижизненные издания. Хозяин рассказывал, что ему удалось познакомиться со многими хранителями прижизненных есенинских изданий. У есенинолюба из Вязьмы П.Н.Пропалова их было 18, У В.М.Фридмана из Гомеля - 10, у Н.Н.Макеева из г. Нея - 15, у ялитинца И.А.Синеокого - 11. у москвича П.С.Краснова - 14. Наиболее полная коллекция прижизненных изданий была у есенинолюба из Ленинградской области Д.В.Екшурского. С помощью известного библиофила М.С.Лесмана, обладателя наиболее полной коллекции есенинских прижизненных изданий, удалось установить, что за свою непродолжительную жизнь С.А.Есенин издал 30 индивидуальных поэтических сборника с включением в этот перечень первого тома трехтомного «Собрания стихотворений», в подготовке к изданию которого поэт принял самое непосредственное участие. 1-й том вышел через три месяца после его трагической гибели. С.П.Юрчуку удалось собрать 24 прижизненные есенинские книги. Часть он приобрел у есенинолюбов, большую часть покупал у букинистов и на «черном» книжном рынке, некоторые выменял на собрания сочинений или другие подборки книг.

  На этой же полке находились журналы и различные сборники, в которых имелись прижизненные публикации С.Есенина. Некоторые из них были ветхими, прошедшими через множество рук, но встречались и в хорошем состоянии, словно они только что вышли из типографии.

Владельцем этой есенинская коллекции был не филолог и даже не специалист одной из гуманитарных дисциплин. Хозяином был офицер, который стал увлекаться творчеством Есенина относительно недавно.

Всю свою жизнь Сергей Прокофьевич Юрчук отдал военной службе. Он помнил сложное предвоенное время, когда ему пришлось начать армейскую службу в лихолетье репрессий. От первого до последнего дня Великой Отечественной войны он сражался с фашистами. О наградах и ранениях не любил говорить. После войны охранял рубежи страны на Военно-Морском флоте вплоть до выхода на заслуженный отдых.

После демобилизации свободного времени оказалось много, что казалось ему абсурдным. Он не готов быть только домоседом. Гражданской профессии у С.П.Юрчука не было. Увлекся чтением, стал в личную библиотеку приобретать книги, встречаться с библиофилами. Серьезно увлекся коллекционированием графических рисунков, что привело его в Московский клуб любителей экслибриса. Через некоторое время его избирают секретарем-казначеем клуба. Это позволило ему активно встречаться с художниками, писателями, книгоиздателями, коллекционерами книг, экслибрисов, рисунков. В этом огромном океане нахлынувшей на него информации можно было легко запутаться, поэтому через некоторое время он значительно сузил круг своих запросов и интересов. Постепенно определилось его основное увлечение: стремление как можно больше собрать различных материалов о творческой биографии С.А.Есенина.

Поэзию Есенина Юрчук знал хорошо. Ему от родителей досталось несколько есенинских поэтических сборников. Но он стал тратить усилия не на осмысление поэзии Есенина, понимая, что филологической подготовки у него нет, а на изучение творческой биографии любимого поэта. В 50-60-е годы в стране происходило «второе рождение поэта». Интерес в Есенину сопровождался выводами, что белых пятен в его биографии за многолетний период замалчивания и запрещения его творчества очень много, некоторые биографические данные поэта обросли легендами, противоречивыми характеристиками, домыслами. Нужно было по крупицам собирать материалы, так как все меньше и меньше оставались в живых очевидцев, с которыми Есенин дружил или встречался.

С.П.Юрчук стал встречаться с жившими в Москве современниками поэта. В 1968 году он познакомился с Августой Леонидовной Миклашевской, которой С.Есенин посвятил цикл лирических стихотворений. Первая встреча с ней состоялась 8 декабря 1968 г. В своей записной книжке Сергей Прокофьевич записал: «8 декабря по телефону нам позвонила Миклашевская Августа Леонидовна, разговорилась с Верочкой (жена С.П.Юрчука - С.З.), пригласила нас к себе. (...) Состоялся очень приятный разговор о том, что к ней прислали журнал «Литературная Грузия» - на русском языке № 10, октябрь 1968 г. Там помещена статья Бебутова «О Сергее Есенине». Августа Леонидовна довольная тем, что там хорошо написано о Галине Артуровне Бениславской. В Тбилиси живет женщина, учившаяся с ней в школе. Родом Бениславская из Грузии. Она была красивой внешности, много делала для Есенина, но незаслуженно забыта. Она была сиротой усыновлена поляком, почему и получила «польское происхождение, стала «полькой». Августа Леонидовна сказала, что Екатерина Есенина тяжело переживала не только потерю мужа В.Наседкина, погибшего по злому навету, но и смерть сына профессора Наседкина, очень талантливого, скоропостижно скончавшегося пару лет (назад) от инфаркта. Сейчас Костя Есенин, сын Сергея Есенина, болен, поправляется в санатории после перенесенного инфаркта. Муж Александры Есениной - Ильин Петр Иванович, очень тихий, спокойный и добрый человек. Дочь Татьяна Петровна Ильина работает в издательстве «Московский рабочий».»

  . Такие сведения Сергей Прокофьевич вряд бы узнал из газетных и журнальных публикаций того времени. Разве что в разговорах с осведомленными людьми. В июле 1971 г. Юрчуку позвонил Л.Ф.Филатов и в разговоре обмолвился, что и сейчас не все ценят и любят Есенина, так, например, писатель А.Б.Чаковский назвал его «поэтом для кухарок», поэт А.А.Сурков назвал Есенина «сумеречным поэтом», а поэтесса М.П.Алигер - «областным писателем».

С А.Л.Миклашевской Сергей Прокофьевич созванивался часто. Есть запись от 14 марта 1971 г.: «Позвонил А.Л.Миклашевской. Долго беседовали, ей хочется, чтобы к ней приехал Синеокий Иван Андреевич. На письма многим, почти всем, не отвечает, нет того настроения, при котором легко и свободно пишется. В газете «Советский спорт» за 23 апреля помещена статья «Подвиг боксера». Это о сыне А.Л.Миклашевской. В Рязани она играла в театре в 1930 г. Ей приятно было об этом вспоминать».

 Встречи и беседы с коллекционером материалов о Есенине И.А.Синеоким помогали установить новые библиофильские связи, узнать много новых сведений из есенинской биографии, приобрести новые книжные знаки и газетно-журнальные малодоступные публикации. Дружеские отношения сложились с известными московскими есенинолюбами Ю.Б.Юшкиным, Н.Г.Юсовым и др. .

Был рад любой приобретенной новинке. О некоторых приобретениях записывал в блокнот. «С большой неохотой согласился я поехать с Верочкой на Таганку, - писал 20 марта 1969 г. – в хозяйственный магазин за обоями. Надувался и ворчал. Однако обои были куплены и мы зашли в книжный магазин. Там есть один прилавок с букинистическими (книгами). Напомнил о том, что я собираю «Есениниану». Когда я в третий раз пробежал глазами все выставленные книги и одел очки, чтоб глянуть на дальние витрины, непосильные близоруким очам, продавщица откуда-то из-за витрины подала мне книгу Е.И.Наумова «Сергей Есенин. Жизнь и творчество» (Издательство «Просвещение», Москва- Ленинград, 1965). Улыбался во весь рот, так был обрадован. Книга очень хорошая, великолепно написана».

Помогали приобретать книги московские библиофилы. 28 марта 1969 г. А.Ф.Марков достал для Юрчука сборник «Стык». Это было удачное приобретение, так как сборник «Стык» вышел в 1925 г. в Издательстве Московского цеха поэтов с предисловием А.Луначарского и С.Городецкого. В сборнике напечатано стихотворение Ивана Приблудного, посвященное Сергею Есенину еще при жизни.

Спрос на есенинские материалы возрастал с каждым годом. В своем блокноте С.П.Юрчук записал 23 марта 1969 г.: «Спрос на литературу о Есенине и на его прижизненные всюду всё растет. Евгений Леонидович Карпов как-то пару дней тому назад позвонил и сказал, что Некрасов Вячеслав Михайлович из Ельца приобретает у Шнейдера И.И. за 55 рублей его книгу на английском языке, изданную в Лондоне и посвященную в основном Айседоре Дункан и Сергею Есенину. Некрасов только однофамилец поэта, студент 5 курса, ну совсем маньяк с книгами. Денег было только 25 р., 15 занял Карпов и еще кто-то должен прислать, т.е. большая половина в долг. Поговорил с Марковым, решили, что такая книга неимоверно дорога. (...) Издана через наше АПН с разрешения Советского Правительства. Написана она, конечно, хорошо. Но «Шанхайский сборник» 1947 года Марков расценивает в 20 рублей».

 Неожиданно познакомился с троюродным братом Сергея Есенина Николаем Ивановичем Титовым, рабочим автозавода им. Лихачева. Встретились в книжном магазине. Узнав, что С.П.Юрчук интересуется книгами о Есенина, представился ему следующим образом: «Вы видите перед собой троюродного брата Сергея Есенина». За разговорами выяснилось, что у Николая Ивановича Титова дед был родным братом деда Сергея Есенина. Жаловался, что его мемуары не печатают. «Вышли на улицу, - записал С.П.Юрчук дома в блокнот. – Он сказал, что напечатано 1,5 страниц, а написал он рукопись 100 листов. На машинке. Предисловие писал к его рукописи Лев Озеров - поэт. Он (Титов Н.Н.) занимался в литературном кружке при заводе Лихачева, где раньше работал. Сейчас он на пенсии (...) Пообещал послать ему книгу «Персидские мотивы» и экслибрисы на есенинские темы. Он сказал, что многое о детстве Есенина смазано. Но он передал свою рукопись в Институт мировой литературы».

С.П.Юрчук любил ходить на встречи в Центральном Доме Литератора с интересными людьми. Запомнилась встреча 10 апреля 1969 г. с журналистом Н.К.Вержбицким. Он вначале долго говорил о своих встречах с В.И.Лениным, когда работал в РОСТА, по потом перешел к воспоминаниям о С.Есенине. «У меня сеть книга о Есенине и собаке, - записал Юрчук рассказ Н.К.Вержбицкого, - Есенин очень любил животных, он их прекрасно понимал, была какая-то близость. В Тифлисе переехал в мою квартиру. Когда мы сели на извозчика, начал рассказывать Есенин: «Меня собаки любят». Отворили дверь в комнату, где лежал барбос. Есенин спокоен. Собака поцеловала его в руку. Установилась нежнейшая дружба между этими чудными существами. Есенин садится за стол и тонко очищенным карандашом пишет и дает прочитать. Есенин не любил запятых. (...) Вдруг садится и дает стихотворное произведение. Я последовал за ними. Есенин сел на камень, пес покрутился, сел и смотрел. Огромное голубое небо. Чуть слышен шум ручейка. Метод творчества? Да создавал свои стихи. За эти минуты совершал самую сосредоточенную работу. Природа создала такого поэта. Барбос перестал есть и пить (после отъезда Есенина – С.З.). Подойдет барбос, понюхал письмо Есенина, стал носиться по (комнате). (Есенину) вышла мысль поехать в Константинополь. Не знал ничего о Персии, кроме того, что там жил Омар Хайям. Решил поехать в Персию через Босфор «Никогда я не был на Босфоре». Повеселиться никуда не поехали. Застряли в Батуми. Были в Сухуми. . Гуляли, вышли на широкую улицу, перед нами возникло фантастическое зрелище. Тележка о 2 колесах. Пес на тележке. Две курицы по бокам. Белый кот. Дед небольшого роста седобородатый с лысым черепом, на котором сидел красный петух. Есенин схватил за локоть деда, остановил телегу. Подходит дед к Есенину и отдает пса. Мы не можем расстаться с псом».

На другой встрече В.М.Ходасевич рассказала, как А.М.Горький переживал смерть Есенина, просил её собирать все материалы о поэте. Сергей Прокофьевич встречался на встречах с художником Е.Н.Голяховским, библиофилом С.И.Чувановым., доктором наук И.С.Зильберштейном. При встрече передал Е.Ф.Никитиной, ведущей «Никитинские субботники», фотографию, сделанную Юрчуком во время заседания Клуба книголюбов. На одной из фотографий Е.Ф.Никитина написала: «Вам Сергей Прокофьевич Юрчук на память о наших встречах».

  7 февраля 1970 г. посетил М.Д.Ройзмана, работавшего над мемуарами «Всё, что помню о Есенине». О своих впечатлениях рассказал А.Л.Миклашевской. Она сказала, что когда М.Д.Ройзман был у неё в гостях, то очень удивился, что заслуженная актриса проживает в маленькой и скромной комнате. «Но Августа Леонидовна не из тех людей, - записал в блокнот С.П.Юрчук, - которые умели добывать. Она просто трудилась и жила как пришлось. Всё в той же комнате, где был у неё Сергей Есенин».

 Через год Сергей Прокофьевич вновь позвонил М.Д.Ройзману. «Он узнал и признал меня, - записал разговор Сергей Прокофьевич. – Никуда не выходит. 73 года дают себя знать. Он бережется. Ругал Юшина за его книгу 1966 г. «Сергей Есенин», где на стр. 227 Юшин утверждал, что Есенин присягал контрреволюционному сброду. В дальнейшем он снял это утверждение. Обе книги у меня сеть. Белоусов В.Г., как говорит Ройзман М.Д.,- не литератор, а типичный инженер, ограничен как инженер. (Я не стал спорить, вторая книга В. Белоусова «Сергей Есенин. Литературная хроника» говорит сама за себя). Воспоминания Галины Бенславской даже не дают в читальный зал. Видимо, Прокушев постарался, - заметил Матвей Давыдович. Книга им сдана, но он сейчас уже побаивается, что на него обрушатся все, кто писал мемуары».

  Часто встречался или созванивался с поэтом Рюриком Ивневым, подарившего С.П. Юрчуку свои стихи, посвященные Есенину. От него же впервые услышал о выступлениях сына Есенина Василия в Сухуми. Сергей Прокофьевич высказал сомнение, что такой сын был у поэта, так как уже был знаком с Констант ином Сергеевичем Есениным, и от него узнал о всех детях Есенина. Рюрик Ивнев стал уверять, что это не обман, так как у него имелись афиши выступлений Василия Есенина в 1944 году. В это время там же выступал и сам Ивнев. Обещал Юрчуку найти фотографии Василия Сергеевича Есенина, воспитанника детского дома, который был очень похож на Есенина, к тому же отлично читал стихи. Рюрик Ивнев дополнил, что он фамилию, имя и отчество В.С.Есенина по паспорту проверил лично. (К этому стоит добавить, что Василий Есенин оказался самозванцем. Желающие могут прочитать об этом статью В.И.Кузнецовой «Самозванец... Кто такой Василий Есенин?», опубликованной в газете «Мир Есенина» ( № 3 ), спецвыпуск Музея Сергея Есенина в Ташкенте в 1992 г.).

 В записной книжке несколько раз встречаются записи о встречах с Р.Ивневым. Одна из последних сделана 20 июня 1971 г. «По приглашению Рюрика Ивнева был у него, - записал С.П.Юочук. – У него был молодой поэт Вячеслав Резников. Рюрик Ивнев отдал мне некоторые свои фотографии, которые я присоединил к своей «есениниане». К нему приезжал с магнитофоном Костенко Василий Павлович из Киева. Записал на пленку его воспоминания, как говорил Рюрик, не новые, все давно известные и им опубликованные, но прослушать ленту Костенко не дал, сославшись на то, что в магнитофоне неисправность. Сошлись на мнении, что Костенко себе на уме».

 Подружился с сыном поэта Константином Сергеевичем Есениным, о чем свидетельствовали подаренные с автографами книги известного футбольного статиста. Встреч было много. Сергей Прокофьевич огорчался, что у него не было писательского дара. Сохранившиеся в его записных книжках наброски свидетельствовали, что он больше внимания уделял регистрации различных фактов, а не их публицистическому описанию.

1 октября 1970 г. С.П.Юрчук о своей есениниане сделал доклад в Московском Доме художника. Слушатели были довольны, так как получили исчерпывающую информацию о многочисленных книжных знаках на сюжеты есенинской поэзии, а также сведения об отдельных биографических фактах.

. Книжные знаки, посвященные С.А.Есенину, стали основным объектом собирательства Сергея Прокофьевича. Для него художники из разных городов страны создали 27 книжных знаков с есенинскими сюжетами. В большинстве случаев он экслибрисы специально не заказывал. Ему их дарили художники, отдавая тем самым должную дань и уважение увлечению отставного офицера. Прекрасный книжный знак создал для С.П.Юрчука известный московский график Е.Н.Голяховский. На экслибрисе изображен С.Есенин, сосредоточенно рассматривающий бабочку, сидящей у него на руке. Поэт боится её спугнуть. Вся эта нежность, хрупкость служит напоминанием о бережном отношении в поэтическому дарованию, которому не всегда легко жить в сложном материализованном мире и повседневном быте. Художник Г.Н.Карлов подарил Юрчуку экслибрис, созданный по мотивам стихотворения Есенина «Дай, Джим, на счастье лапу мне». Серию книжных знаков для Сергея Прокофьевича изготовил белорусский художник Е.Н.Тиханович, объединив свои работы темой есенинских стихотворений «Русь моя, деревянная Русь! Я один твой певец и глашатай». Лирические мотивы отразились в книжных знаках для Юрчука, исполненных украинским гравером С.В.Кукурузой.

 В октябре 1970 г. в Московском клубе экслибристов С.П.Юрчук организует первую в Союзе выставку книжных знаков есенинской тематики из своей коллекции экслибрисов. Им была подготовлена и выпущена памятка «Сергей Есенин в книжных знаках (К 75-летию со дня рождения)» с небольшой его вступительной заметкой, приведены в качестве иллюстраций экслибрисы есенинолюбов. Мне не пришлось побывать на этом заседании клуба, но я начал вести переговоры с Сергеем Прокофьевичем об оказании им помощи для организации выставки экслибрисов есенинской тематики в Ташкенте. Он согласился помочь и передал мне для экспозиции из своей коллекции десятки книжных знаков. В 1975 г. такая выставка состоялась в Ташкентском окружном Доме офицеров. Был выпущен Узбекским обществом книголюбов каталог «Есениниана в книжных знаках: Каталог выставки из коллекции С.Зинина (Ташкент), С.Юрчука (Москва), В.Селиванова (Рязань). Ташкент, 1975, 24 с.».

Дружба моя с Сергеем Прокофьевичем Юрчуком продолжалась недолго. В 1976 г. я приехал в командировку в Москву. По стечению обстоятельств в это время перестало биться его сердце. Оказалось, что у него не было прямых наследников, да и родственников не оказалось. Это привело практически к гибели его прекрасной коллекции. Когда я через полгода пришел по старому адресу, то новая хозяйка квартиры сказала, что она без сожаления выбросила какие-то многочисленные письма покойного, черновые бумаги, заметки прежнего квартиросъемщика. «Мне это не нужно было, я и так их долго хранила»,- прощаясь, сказала она мне. Её не заинтересовало, что это были не просто письма одинокого человека, а переписка с лицами из окружения Есенина, что это были не только черновые бумажки, а наброски и заметки о творческом пути поэта.

Только через два года мне позвонили из Москвы и предложили выкупить сохранившиеся у кого-то прижизненные издания Есенина. Это были книги, которые я видел в собрании С.П.Юрчука. Об этом свидетельствовали наклеенные на них его экслибрисы. При первой же возможности я их выкупил. Правда, досталось мне только 19 книг из 22 прижизненных, собранных Юрчуком. Не было в сохранившейся коллекции таких есенинских прижизненных книг как «Стихи скандалиста», «Москва кабацкая». .Когда в 1982 году в Ташкенте открылся Общественный музея Сергея Есенина, то я все прижизненные есенинские поэтические сборники, как и подборку книг, журнальных и газетных статей о творчестве поэта, а также книжные знаки есенинской тематики, передал в фонд музея, где они хранятся и по сей день.

Я часто с большой теплотой вспоминаю Сергея Прокофьевича Юрчука с его влюбленностью в поэзию Сергея Есенина. Он относился к тем немногочисленным энтузиастам, которые стояли у истоков мощного движения есенинолюбов в стране. Иногда перечитываю запись С.П.Юрчука, сделанную им на одной из подаренных мне книг: «Сергею Ивановичу Зинину. Моему гостю в день первого знакомства московского, в знак общей любви к поэту. С дружбой. Сергей Юрчук. Москва. 20 июля 1975 г.».

 Жизнь продолжается.

В Узбекистане отметили 90-летие

приезда Сергея Есенина в Туркестан

в мае 1921 года.

  2011 год для узбекистанских есенинолюбов связан с двумя знаменательными датами: 90-летием приезда Сергея Есенина в Туркестан и 30-летием открытия литературного Музея Сергея Есенина в Ташкенте. На состоявшемся в начале года заседании Общественного совета музея Сергея Есенина был рассмотрен и утвержден план мероприятий в честь этих знаменательных дат. Предусматривалось проведение научно-практической конференции «С.Есенин и ХХ1 век», организация выставки картин есенинской тематики художника-любителя В.В.Николюка, привлечение любителей поэтического слова для участия в конкурсе чтецов есенинских произведений , регулярное проведение встреч с известными есениноведами республики, бесед по различным вопросам творческой биографии русского поэта. . Во время традиционной майской «Есенинской весны – 2011 года» состоятся выступления поэтов и артистов, просмотры документальных фильмов о творчестве поэта, организация круглого стола есенинолюбов, издание буклета. Ежемесячно в последнюю пятницу каждого месяца в лекционном зале музея будут проводиться «Есенинские вечера». Уже на январской встрече свой слайд-фильм о Есенине показал один из учредителей музея Вадим Николюк Зрители с интересом прослушали его выступление о пребывании поэта в Ташкенте, которое сопровождалось иллюстрацией художественных картин автора, созданных в 60-80-е годы. Были высказаны пожелания, чтобы картины В.В.Николюка были представлены для широкого обозрения не в виде слайдов, а в форме полноправной выставки. Дирекция Музея Сергея Есенина оказала содействие в организации такой выставки.

  11 марта 2011 года в Лекционном зале Музея Сергея Есенина торжественно открылась выставка картин журналиста, художника, первого директора музея Сергея Есенина Вадима Викторовича Николюка. О творческой биографии художника в своем кратком выступлении рассказал председатель общественного Совета Музея Сергея Есенина доцент Зинин С.И. Выступление дополнили воспоминаниями активисты-есенинолюбы, хорошо знавшие подвижническую судьбу Вадима Викторовича. В своем ответном слове В.В.Николюк поблагодарил присутствующих за проявленный интерес к его живописным работам, поделился воспоминаниями о встречах с Татьяной Сергеевной Есениной, полвека прожившей в Ташкенте, рассказал о беседах с родными сестрами и племянницами С.А.Есенина в Москве и Константиново, о творческой дружбе с известными есениноведами и художниками.

  Посетители с большим интересом знакомились с художественными полотнами В.Николюка, над которыми он работал со студенческих лет, выражая своим творчеством искреннюю любовь к поэзии Есенина. Любая его картина навеяна глубоким содержанием и эмоциональным воздействием есенинских поэтических строк. Зрители увидели удачные пейзажные зарисовки села Константиново, родины Сергея Есенина, познакомились с этюдами художественного раскрытия некоторых поэтических произведений поэта. В.Николюк создал более ста работ по мотивам есенинской лирики, давая своим полотнам названия цитатами из стихотворений поэта: «Свет вечерний шафранного края», «О возраст осени», «Щаганэ, ты моя Шаганэ», «Я по первому снегу бреду», «О, Русь, взмахни крылами!» и др.

  «Богатство и разнообразие мотивов находят в полотнах Николюка соответствующее композиционное и живописное воплощение, - комментировала зрителям искусствовед А.В.Маркевич. - Мы видим то лирические, окутанные туманом дали, из которых выбегают на холм березки в осеннем одеянии, то снежное поле с заплутавшим путником и горящей на небосклоне звездой. Вадим Николюк свободно обращается с композициями, совмещая декоративное решение с колористическими нюансами. Его внутренний мир художника удивительно трогательно и проникновенно в лучших его работах совпадает с настроением и внутренней жизнью поэтического образа. Эту особенность отметила в свое время дочь поэта Т.С.Есенина, посетив одну из выставок художника».

  Перед посетителями выставки работ В.В.Николюка выступили с интересной программой ташкентские музыканты. С большим вниманием был прослушан вокально-музыкальный есенинский цикл в исполнении заслуженного работника культуры республики Павла Борисова. Чтение стихотворений любимого поэта сопровождалось исполнением песен и романсов на стихи Есенина певцами Геннадием Арефьевым и Владиславом Маевским.

  22 апреля .2011 г. в Музее Сергея Есенина проводился конкурс чтецов, посвященный 90-летию со дня приезда в Ташкент русского поэта Сергея Есенина. В нем приняли участие студенты Национального университета Узбекистана, учащиеся Академического лицея Университета мировой дипломатии и Академического лицея Технического университета, ученики спецшколы филологического образования, активисты Русского культурного центра и литературного объединения «Мангалочий дворик». Каждому чтецу необходимо было прочитать два есенинских стихотворения, при этом одно из стихотворений должно обязательно входить в лирический цикл «Персидские мотивы» С.А.Есенина. Конкурс оценивало жюри: ведущая актриса Молодежного театра Е.П.Бурова, представитель Россотрудничества Л.Ш.Алимова, актриса Л.Н.Болдеско. С приветственными словами к собравшимся обратились председатель Общественного совета музея Сергея Есенина в Ташкенте доцент С.И.Зинин и директор музея А.М.Камилов.

  Жюри заслушало и оценило выступление 36 чтецов разных возрастов, пытавшихся своей декламацией передать не только содержание выбранного для чтения есенинского стихотворения, но и эмоционально проявить свою любовь к русскому поэту. В зале зрители часто бурными аплодисментами выражали свое одобрение тому или иному чтецу.

  Порадовала своей непосредственностью ученица колледжа Ирискулова Диера при чтении есенинского стихотворения «Свищет ветер, серебряный ветер…». Страстно и ярко «Свет вечерний шафранного края…» и «Заметался пожар голубой…» представительница студии Молодежного театра Миндубаева Диана. Призы зрительских симпатий получили ученики спецшколы, показавших впервые умение публично читать есенинские произведения. Победителям конкурса чтецов были вручены дипломы и подборки книг от Представительства Россотрудничества и из собрания есенинских книг С.И.Зинина и А.В.Маркевич. Перед зрителями с исполнением музыкальных произведений выступили певица Л.Болденко и композитор-певец Г.Арефьев.

  29 апреля 2011 г. состоялась студенческая конференция на тему «Сергей Есенин в ХХ1 веке». Основными докладчиками выступили студенты факультета зарубежной филологии Национального университета Узбекистана имени Мирзо Улугбека. Предлагаемые темы сообщений характеризовались в основном реферативным изложением различных вопросов есениноведения. Студентка 4-го курса К.Давлетова показала специфику раскрытия образа Пугачева в творчестве Державина, Пушкина и Есенина. «Сергей Есенин и Анна Ахматова» - сообщение студентки 1-го курса Гаффории М. О «Детских стихах С.Есенина» сообщила студентка 2 курса Нищонбоева Л. С большим вниманием были заслушаны доклады «Историческая тема в лирике С.Есенина» (Давлетова К., 4 курс), «Образы животных в лирике С.Есенина» (Рудник С., 2 курс), «Древнерусская традиция в творчестве С.Есенина» (Тюкалова К., 1 курс) и др. Доцент кафедры русского литературоведения Национального университета Узбекистана Малыхина Г.В. при подведении итогов студенческой конференции отметила творческую заинтересованность студентов при изучении богатейшего наследия русского поэта, призвала в дальнейших исследованиях использовать архивные материалы, хранящиеся в фондах Музея Сергея Есенина в Ташкенте.

  13 мая 2011 г. в Музее Сергея Есенина собрались ташкентские поэты, решивших чтением своих новых поэтических произведений выразить свою признательность великому русскому поэту. Примечательно, что эта встреча случилась как раз в ночь с 13-го на 14 мая 1921 года, когда 90 лет тому назад специальный вагон, в котором Есенин приехал со своим другом Г.Колобовым в Ташкент, был отцеплен от железнодорожного состава и поставлен на запасной путь. Сергея Есенина встречал его ташкентский друг поэт Александр Ширяевец, с которым он находился в длительной переписке. А затем последовали заполненные встречами, беседами, литературными спорами дни пребывания русского поэта в Ташкенте, где он хотел поближе познакомиться с «живым Востоком».

  Вечер успешно вели молодые поэты Баходир Ахмедов (Бах) и Алина Дадаева. Со сцены ташкентские поэты читали стихи Сергея Есенина, говорили о своём отношении к есенинской лирике Евгений Абдуллаев, Станислав Колчин, Андрей Павлюк, Алексей Кирдянов, Николай Ильин, Игорь Рындин, а песням на стихи Есенина в исполнении Артура Попова и Влада Маевского подпевали все зрители и участники этого запоминающегося поэтического вечера. После окончания вечера все уходили в полном убеждении, что Поэты в Узбекистане БЫЛИ и ЕСТЬ!

  14 мая 2011 г. лекционный зал Музея Сергея Есенина вновь заполнился многочисленными почитателями творчества С.А.Есенина. Состоялась презентация книги С.И.Зинина «Поездка Есенина в Туркестан», вышедшая 2-м исправленным и дополненным изданием в Ташкенте. Книгу написал известный ученый, кандидат филологических наук Сергей Иванович Зинин, много лет отдавший изучению жизни и творчества русского поэта.

 Книга объемом в 170 страниц увидела свет при содействии Посольства Российской Федерации в Узбекистане, Российского Центра науки и культуры в Ташкенте. . Тираж ее невелик, но все желающие смогут ознакомиться с уникальным изданием в крупных библиотеках республики, в Музее Сергея Есенина и в читальном зале Русского культурного центра Узбекистана. В качестве презента книга «Поездка Есенина в Туркестан» С.И.Зинина была вручена активистам-есенинолюбам и исследователям творчества С.А.Есенина. Книга написана для широкого для широкого читателя популярным языком, но в тоже время содержание монографии строго научно и документально обосновано.

  В Ташкенте хорошо знают С.И.Зинина как специалиста-филолога и общественного деятеля. Он долгое время преподавал филологические дисциплины в Национальном университете Узбекистана, возглавлял сектор русского языка в Институте языка и литературы республиканской Академии наук, трижды избирался депутатом парламента, руководил Русским культурным центром республики, был одним из основателей музея Сергея Есенин в Ташкенте, в фонды которого передал свою коллекцию прижизненных есенинских изданий, сотни книжных знаков есенинской тематики, издания произведений русского поэта на разных языках народов мира, которые собирал практически всю свою жизнь. С.И.Зинина знают и как автора книг о творческой биографии Сергея Есенина, составителя и издателя в Ташкенте информационного ежегодника «Мир Есенина», создателя сайта «zinin-miresenina» в Интернете.

  Сергей Иванович Зинин считается признанным авторитетом во всем, что касается поездки Есенина в Туркестан. Он изучил ее, кажется, по часам и минутам. Его рассказ о том, как создавалась книга, как он шел по следам поэта в Самарканде и Ташкенте буквально заворожил всех собравшихся на презентацию.

  По его словам, при работе над монографией было изучено большое количество документов и источников, недоступных исследователям творчества поэта в советское время. Рассказал, что впервые о поездке Сергея Есенина в далекий Туркестан и о его встречах с А.В.Ширяевцем и другими ташкентскими поэтами и почитателями есенинской поэзии впервые написал в 1926 году поэт В.И.Вольпин. Но поэтические сборники со статьей В.И.Вольпина «Сергей Есенин в Ташкенте» были изъяты из библиотечных фондов и уничтожены в 30-е годы, поскольку этот сборник открывался статьей Льва Троцкого, объявленного злейшим врагом советской идеологии в сталинскую эпоху. Хорошо известно, что многие зарубежные и отечественные печатные источники о творчестве С.А.Есенина стали достоянием спецхранов, к которым доступ был ограничен. В настоящее время эти документы открыты для исследователей, что и позволило объективно раскрыть некоторые ранее неизвестные и противоречивые подробности и важные детали жизни и творчества Сергея Есенина, в том числе и о его поездке в Туркестан.

  . С.И.Зинин отметил, что основу его исследований этого периода жизни и творчества Сергея Есенина составила книга доктора филологических наук Петра Иосифовича Тартаковского «Свет вечерний шафранного края…» (Средняя Азия в жизни и творчестве Есенина), изданная в Ташкенте в 1981 году. В монографии П.И.Тартаковский доказывал, что истоки знаменитых «Персидских мотивов» Есенина восходят к его первым впечатлениям о восточной культуре, с которой поэт непосредственно столкнулся во время своего путешествия в Туркестан. Но за последнее тридцатилетие было сделано много важных открытий при изучении творческой биографии С.А.Есенина, которые позволили в книге С.И.Зинина раскрыть не только пребывании поэта в Ташкенте и Самарканде, но и детально осветить жизнь поэта в пути от Москвы до Ташкента, заполненную не только встречами и знакомствами, но и активной творческой работой над знаменитой драмой «Пугачев». В книге показано, как некоторые эпизоды реальной жизни нашли поэтическое отражение в речи героев поэмы, например, отголоски Антоновского крестьянского восстания в Тамбовской области в 1920-21 гг., этнографическая и топонимическая лексика народов Средней Азии, с представителями которых поэт сталкивался во время длительного пути в Ташкент. Именно в Ташкенте С.А.Есенин впервые прочел законченные главы поэмы «Пугачев», над которой он продолжал работать и на обратном пути в Москву.

  С.И.Зинин ответил на вопросы присутствующих не только по содержанию представленной книги «Поездка Есенина в Туркестан», но и о современном состоянии есениноведения, об издании многотомной «Летописи жизни и творчества С.А.Есенина», об активной подготовке к изданию «Есенинской энциклопедии» и др.

  - Поездка Сергея Есенина в Ташкент и Самарканд содержит еще некоторые детали, которые еще предстоит раскрыть литературоведам, но бесспорно, что эти двадцать дней пребывания великого русского поэта в Туркестане сыграли огромную роль в его жизни и творчестве, отметил старший научный сотрудник музея Сергея Есенина в Ташкенте Борис Голендер. - Если бы Сергей Есенин не побывал в Ташкенте и Самарканде, он не написал бы свои «Персидские мотивы», ставшие его самым знаменитым произведением, потому что такие стихи нельзя придумать - их можно только почувствовать.

  - То, что рассказал нам сегодня автор книги – удивительно интересно, но представляете, насколько интересно будет читателям следить за событиями, развернувшимися в Ташкенте и Самарканде в период пребывания Сергея Есенина, при чтении этой книги, - поделилась с собравшимися Альбина Витольдовна Маркевич, стоявшая у истоков создания ташкентского есенинского музея. - Низкий поклон, Сергею Ивановичу, не только за новые факты и комментарии, но и за попытку передать чувства, настроения и вообще дух того времени, через описание душевного и творческого состояния российского поэта во время пребывания в наших краях.

  Было высказано пожелание, чтобы о своей новой книге С.И.Зинин рассказывал читателям при встречах в городских библиотеках, в Русском культурном центре и других местах.

В Музее Сергея Есенина 26 мая 2011 года состоялась научно-практическая конференция, посвященная 90-летию приезда Сергея Есенина в Ташкент и 30-й годовщине открытия есенинского музея в Узбекистане. Организаторами конференции выступили Музей Сергея Есенина и кафедра русского литературоведения факультета зарубежной филологии Национального университета Узбекистана при поддержке Представительства «Россотрудничества» в Республике Узбекистан.

  Приветствуя участников конференции, директор Музея Сергея Есенина в Ташкенте А.М.Камилов подвел итоги проводимым в текущем году юбилейным мероприятиям, среди которых выделил персональную выставку художественных работ первого директора музея, художника, журналиста В.В.Николюка; проведенный конкурс лучших чтецов произведений С.Есенина; презентацию книги С.И.Зинина «Поездка Есенина в Туркестан»; студенческую конференцию «С.Есенин в ХХ1 веке»; вечер ташкентских поэтов. Всё это наглядно подтверждает любовь ташкентцев к русскому поэту, объясняет стремление приобщать к есенинской поэзии как можно больше молодых любителей литературы. Теплые слова благодарности участникам конференции высказали представитель Россотрудничества в Республике Узбекистан Л.Ш.Алимова и А.В.Маркевич, одна из основателей Музея Сергея Есенина, руководитель на общественных началах объединениями молодых поэтов при клубе-музее «Мангалочий дворик» А.А.Ахматовой.

 На конференцию было представлено 16 научных сообщений преподавателей вузов, колледжей, сотрудников музеев из Ташкента, Самарканда, Москвы. С большим вниманием был заслушан доклад доцента Национального университета Узбекистана Д.Г.Абдуллаевой «Переводы поэзии С.Есенина на узбекский язык». На конкретных примерах она раскрыла сложный процесс передачи есенинских произведений художественными средствами узбекского языка, выполненных Народным поэтом Узбекистана Эркином Вахидовым. Переводчику удалось найти нужные в узбекском языке слова для встречающихся в лирике Есенина диалектизмом и библеизмов, при этом постоянно учитывая менталитет узбекского читателя, его обычаи и сложившиеся веками религиозные убеждения. Это отразилось, например, на переводе знаменитого стихотворения «Шаганэ, ты моя Шаганэ!», в котором при передаче текста на узбекском языке центральным становится не выражение любви к конкретной девушке Шаганэ, а раскрывается любовь поэта к Родине. Ради этого переводчику пришлось имя Шаганэ в русском тексте заменить собирательным узбекским именем Шаханим, что означает - моя шахиня или моя принцесса. По мнению докладчика, имя Шаханим звучит мелодичнее, понятнее для узбекского читателя, но при этом не нарушается главная мысль С.А.Есенина, что все-таки «чувство родины - основное в моем творчестве». Эта мнение русского поэта получило подтверждение в докладах, затрагивающих большую проблему «Есенин и Восток», в том числе и историю создания поэтического цикла «Персидские мотивы». Таковы доклады доцента Бабаджановой К.Р. «Персидские мотивы» Есенина как отражение духовно-эстетического двоемирия», доцента Назарьяна Р.Г. «И волны Каспия и балаханский май…» (закавказские реалии и персидские «иллюзии» в творческой биографии С.А.Есенина)»,

 Сотрудник Государственного литературно-мемориального музея С.П.Бородина кандидат филологических наук Каминская Е.М. проанализировала поэтику ранней лирики Сергея Есенина, начального сложного периода формирования будущего поэта. Само название доклада «Я поверил от рожденья в Богородицын покров…», взятого из раннего есенинского стихотворения, свидетельствует о глубоком отражении у истоков его творческого становления духовных ценностей православной культуры. Поэт использует библейские и другие христианские собственные имена для создания новых обобщенных образов на высоком фольклорно-мифологическом уровне. В докладе Тарасовой Н.С. показана многолетняя творческая дружба С.Есенина и ташкентского поэта А.Ширяевца, что нашло отражение в самом названии сообщения «Образ С.Есенина в творчестве А.Ширяевца». О посещении поэтом Ташкента в мае 1921 года и о его общении с горожанами сообщил научный сотрудник Музея С.Есенина Голендер Б.А. в докладе «Есенинские памятные места в Ташкенте». Доцент Зинин С.И. рассказал об одном примечательном факте из биографии поэта. Участники конференции получили исчерпывающий ответ на поставленный вопрос в самом названии доклада: «За что Сергея Есенина арестовали в 1916 году?». Преподаватели ташкентских колледжей Бабожонова Р.Я., Бурибаева Ш.М., Муллабаева Л.Ш., Усманова Н.Б. в своих кратких сообщениях рассказали о встречающихся в их педагогической практике методических трудностях во время изучения нерусскими учащимися произведений С.А.Есенина на уроках литературы, показали своеобразие использования глагольных форм и символику цветовых обозначений в лирике русского поэта.

При подведении итогов было высказано пожелание молодым исследователям творчества С.А.Есенина шире и глубже знакомиться, используя возможности компьютерной информации, с новейшими исследованиями есениноведов, с публикациями материалов ежегодно проводимых в Москве-Рязани-Константинове научных есенинских международных конференций. Было высказано предложение направить некоторые доклады ташкентской конференции для публикации в журнал «Современное есениноведение», издаваемый Рязанским государственным университетом имени С.А.Есенина.

Материалы научно-практической конференции «С.Есенин и ХХ1 век», были опубликованы при поддержке Представительства Россотрудничества в Республике Узбекистан.

  (По материалам сайтов «Вести.Уз» и «Культура Уз»).

Перечень публикаций

в информационном бюллетене «Мир Есенина»

за 2000 - 2010 годы (№ 1 - 10)

2000 год № 1

Есенин С.А. «Тебе одной плету венок…» …………… 3

.Есенина Т. Слово о матери ……………………………… 4

Князева Т. Слава вам, хулиган …………………………… 15

Димов Г . Татьяна - дочь Сергея ………………………… 16

Ашукин Н. Москва кабацкая ……………………………. 26

Карохин Л. Р.В.Иванов-Разумник и С.А.Есенин ……… 32

Юшкин Ю. Кто же он, Дид Ладо? ………………………… 39

Зинин С. Айседора Дункан в Ташкенте ………………….. 47

Николаев В. Что писали в русских газетах Китая о

  Есенине и Дункан …………………………….. 52

Кошечкин С. Николай Григорьевич Юсов ………………. 56

Юсов Н. Неизвестная книга поэта. Еще один инскрипт

  Есенина. Неизвестное письмо Есенина…………. 58

Кизель Г. Есенинские мотивы в экслибрисах Рудольфа

  Копылова ………………………………………… 62

Маркевич А. На древе жизни злая смерть……………… 64

2002 год № 2

Есенин С.А. «Глупое сердце, не бейся!» ... …………… 3

Шубникова-Гусева Н. Последний подарок Есенина …… 4

Маркевич А. «Глупое сердце, не бейся!»

  (Музейная предыстория) ………………….. 9

Юшкин Ю. Рукописи не горят. (Трагическая судьба

  писем Есенина к Ширяевцу) ………………... 24

Витрук Н. Поэзия С.Есенина в творчестве юных

  художников ……………………………………… 45

Зинин С. Петербургский есениновед……………………….. 50

Карохин Л. Концерт в Трапезной палате …………………… 54

Горбатый В. Есениниана Вячеслаава Меркулова …………. 59

Саяр. «Глаза слепит от бирюзовой сини…» ………….. 61

2003 год № 3

Есенин С. А. «Эта улица мне знакома…» ………………… 3

Зинин С. Сергей Есенин - студент Народного

  Университета имени А.Л.Шанявского ………. 5

Раскольников Ф. Сергей Есенин ………………………….. 21

Рюрик Ивнев. Есенин и Раскольников ………………… 27

Стырикович Б. Сергей Есенин и царская семья ……… 30

Тарасова Я. Памяти Сергея Есенина …………………….. 44

Воскресенский В.Е. Воспоминания о С.Есенине ………. 45

Давшан А. Синие глаза ……………………………………… 56

Радечко П. Раскрытая тайна ……………………………… .. 59

Маркевич А. К приезду С.Есенина в Ташкент в мае

  1921 г. Музей Есенина в Ташкенте…………… 63

Южный С., Светлая А. Первый директор Музея Сергея

  Есенина в Ташкенте …………………………… 65

Маркевич А. Ташкентская «Радуница» ………………… 73

Обыденкин Н. Памятник поэту в Липецке ……………… 77

Архипова Л. Дар Музею …………………………………… 79

Гордиенко В. «Белые перезвоны» на есенинской земле… 82

Письмо С.А.Журвской к Т.В.Ивановой………………… 84

2004 год № 4

Есенин С А.. «Жизнь - обман с чарующей тоскою…» 3

Зинин С. О малоизвестной статье драматурга

  А.Афиногенова о Сергее Есенине ……………… 4

Голендер Б. Сергей Есенин в Самарканде ……………… 20

Николюк В. Мои встречи с сестрами и племянницами

  С.А.Есенина ………………………………………26

Архипова Л. «Я - Есенина…» …………………………… 35

Маркевич А. Вспоминая Надежду Давидовну Вольпин… 38

Лузанинов О. Тропа Есенина в Усть – Утие …………… 43

Рогов Г. «И хотя я не был на Босфоре…». ( Сергей

  Есенин в Баку). ………………………………… 46

Чернова Е. Лунный браслет от Сергея Есенина ………… .54

Ерошин Я. Н.Рубцов на родине Есенина ………………… 60

Рубцов Н. Сергей Есенин …………………………………….. 66

Кузнецова В. Купание красного коня (Поэт С.Есенин

  и художник К.Петров-Водкин). …………… .68

Маркевич А. Мой Есенин. Ташкентский клен …………… 76

Марков А. О друзьях и знакомых Сергея Есенина.

  Заметки библиофила ……………………………… 77

Юсов Н. О малоизвестном выступлении С.Есенина …… 85

Карохин Л. Выселение Иванова – Разумника ……………. 89

Посмертные издания С.А.Есенина (1926 – 1956).

  Каталог. Составитель Н.Г.Юсов…………………… 97

2005 год № 5

Есенин С.А. « Разбуди меня завтра рано…» ……………........ 3

 Зинин С. Есениниана Узбекистана ………………………. 4

Маркевич А. С. Есенин в творчестве художников Ташкента 14

 Мостинский И. О Сергее Есенине, его родных и близких… 21

Акростих Валентина Вольпина. О Сергее Есенине. ………. 29

О неудачной попытке В.И.Вольпина опубликовать в 30-е годы два письма С.А.Есенина А.Мариенгофу. ………....... 30

Блудов Ю. Как поэт возвращался на родину………………… 36

Казаков А. «Дай, Джим, на счастье лапу мне…»…………….. 43

Карохин Л. «Царская сказочница» из окружения Есенина….. 51

 Самарин Ю. О Сергее Есенине…………………………… 56

Скальский В. “ДОМ ГЕРЦЕНА” - Сергей Есенин и другие.. 62

Чуткова В. Есенин и в Африке Есенин ………………………..69

Шугайкина А. Спасибо за преданность, дорогой Музей!....... 71

Давшан Э. Маркевич Альбина Витольдовна ………………….. 80

Буков В. В краю "березового ситца"......................................... 85

Зинин С. Праздничные торжества на родине С.Есенина……. 87

Южный С., Светла А. Краткая хроника мероприятий,

  проведенных в Узбекистане в честь 110-ой

  годовщины со дня рождения С.А.Есенина……… 92

2006 год № 6

Есенин С.А. «Я обманывать себя не стану…» ……………… 3

Зинин С. 25 лет Музею Сергея Есенина в Ташкенте …… 4

Маркевич А. Друзья Музея Сергея Есенина ……… 10

Козлов И. Татьяна Сергеевна Есенина …………………… 16

Трубчанинов Ю. Пребывание в Ташкенте ……………….. 24

Южный С. Колобов Георгий Романович - спутник

  Сергея Есенина ………………………………… 25

Болдовкин В. Он всем нам родной (Воспоминания)……. 45

Вольпин В. Сергей Есенин и Айседора Дункан

  (страничка из биографии поэта) ………………….. 83

Карохин Л. Вольф Эрлих - друг Сергея Есенина……….. 90

Мемуарные курьезы. Не было встречи С. Есенина

  И В.Маяковского в Тифлисе ………………………. 97

Тамара Ханум с Сергеем Есениным не встречалась… . 100

2007 год. № 7

Есенин C.А. «Памяти Ширяевца» ………………………… 3

Зинин С. Александр Ширяевец и Сергей Есенин ………. 4

Фомин С. Похороны поэта А.Ширяевца ………………… 21

Зинин С. Ташкентские страницы биографии

  поэта А.В.Ширяевца

Переезд в Ташкент ……………………………………… 22

«Чиновник» - не имеющий чина………………… 25

Вступление в поэзию………………………………… 27

Февральская революция ………………………… 29

Смутное время …………………………………………… 32

Октябрь 1917 г. ………………………………………… 37

«Свободный Туркестан» …………………………… 40

Студент Туркестанского народного университета …45

Туркестанские мотивы ……………………………… 48

Против футуриста В.Маяковского ………………… .51

Против имажиниста В.Шершеневича ……………… 55

 Голодные годы ……………………………………… 57

Око-Рокова София Александру Ширяевцу …………… 61

Гулиянц Л. Два Александра ……………………………… 62

 Южный С. А.В.Ширяевец в Бухаре ……………………….68

Зинин С., Маркевич А. О найденных в Ташкенте письмах

  и стихотворениях А.В.Ширяевца ………………… 72

Маркевич А. Невеста поэта А.В.Ширяевца ……………… 82

Зинин С. Страстный поклонник поэзии .В.Ширяевца …… 89

Потоцкий О. Скворечник Есенина ………………………… 93

Мельник С. Памятник стихотворению А.В.Ширяевца ……94

Ширяевец А. . Мои стихи певучей изразцов ……………… 99

Тарасова Н.С. «Русалки изумрудный взгляд…» …………100

Городецкий С. Александру Ширяевцу ……………………104

Голендер Б. Поэт Павел Поршаков - друг Александра

  Ширяевца …………………………………… 110

Ширяевец А. Письма П. С. Поршакову (1913–1914 г.)…… 116

С.Ю. Поэта Александра Ширяевца помнят в Узбекистане 145

2008 год № 8

Есенин С.А. «Голубая да веселая страна…» …….. 4

 Зинин С. Ташкентская биография Татьяны

  Сергеевны Есениной ……………………… 5

 Вулис А. 1. И вот «Женя» ………………………… 28

  2. «Да мы с ним за одним столом!..»… 31

Южный С. К.Симонов и Т.Есенина. ………………………… 36

Агальцов С. «Топнет ножкой и кричит: «Я - Есенина!» … 39

Абаньшин В. Дочь Есенина ……………………………… 42

 Николюк В. Вспоминая Татьяну Сергеевну Есенину и скульптора Ивана Григорьевича Онищенко … 48

Николаев В. Встреча с Татьяной Сергеевной Есениной.… 52

Абаньшин В. Последнее письмо дочери Сергея Есенина … 66

Маркевич А. Встречи и прощание …………… 67

 Фархади Р. Её васильковое имя … …………… 71

Бирюков В., Димов Г. Под узбекскими звездами ……… 72

Фархади Р.. ТАШКЕНТНОМА. Сороковые годы ……… … 75

2009 год. № 9.

Есенин С.А. «Свищет ветер, серебряный ветер,..» ….. ………..3

Зинин С. Сергей Есенин и Валентин Вольпин …………… ….. 4

 Вольпин В.И. Сергей Есенин и Айседора Дункан

  (Страничка из биографии поэта) …………… 40

 Вольпин В.И. Письмо в редакцию «Литературной газеты».. 45

Письма В.И.Вольпина И.Ф.Масанову,…………… …… 48

Вольпин В.И. В редакцию литературного альманаха… ……. 50

 Степной Н. О Есенине ……………………………………. 52

 Степной Н. Александр Васильевич Ширяевец (Абрамов)…. 57

 Зинин С. Всё о Галине Артуровне Бениславской.

  О монографии Шубниковой-Гусевой Н.И. Сергей

  Есенин и Галина Бениславская. ………………………… 65

Есенин С.А. Песнь о собаке ……………………………… 81

Шубникова – Гусева Н.И. Собака Сережка ……………….. 82

 Тимофеев В.П. Есенин и литературное Зауралье …………… 88

2010 год. № 10

Есенин С.А. «Свищет ветер, серебряный ветер,.. ……… 3

Зинин С. Ташкентские адреса Сергея Есенина………. . 4

Михайлова Л. Дом, где согреваются сердца ………… 19

Субботин С. Служение ………………………… ……. 25

Мешков В. Сергей Есенин и Михаил Булгаков………… 31

Середа В. Сергей Есенин и Иосиф Левин …… ……… 45

Гопп Ф. В те давние времена ……………………. …………58

Паркаев Ю. «В лайковой перчатке смуглая рука…» .. 61

Голь Н. Глубинное каламбурение …………… 66

Воронцова Г. Еще раз про любовь …………….. 67

Ферапонтов Н. "Знала, что иду на крест..." …… …………. 69

Арго А. Сатирические очерки из истории русской

  литературы в четырех частях. ……………… ……72

Хроника. Открытие общественного музея Сергея

  Есенина в городе Тольятти ………………………75

Copyright © 2005 Мир Есенина. All rights reserved.

E-mail: zinin123@mail.ru

 

Дизайн: Яник Ласко

E-mail: yanik-lasko@mail.ru